Вот вам несколько мобилизационных историй. Проверенных и близких, но без имён и без данных: как-никак, в фашистской стране живём.

История номер раз, настраивающая, июньская. Был у меня студент. То есть был он сам по себе – на площадях, в сети, в контактеге, и так далее. На парах его как раз не было вовсе. А в иных местах был он патриот, был он за йэдыну крайину, был он за АТО, и так далее. Тут уж, ясное дело, не до посещения универа: на сессию патриот тоже закономерно не явился. И по всем стандартам уже вплотную подошёл к победному вылету из студенческих рядов, как вдруг… В самый-самый последний момент, в конце июня, во дни отработок и тягостных пересдач, присылает он мне письмо, кусочек которого (за исключением закономерного пресмыкательства) я с удовольствием процитирую:

«<…> Еще месяц назад я не собирался оканчивать университет и получать диплом, так как уже имел опыт работы в хорошей компании и большое количество предложений о работе. Именно поэтому я не посещал Ваш предмет и не пришел на сдачу экзамена, <…> Ситуация несколько изменилась в связи с существующим в нашей стране контекстом: мое исключение из университета сегодня – это прямой билет в горячие точки Донбасса. Так что прошу принять у меня долги по работам и экзамену <…>».

Я даже не стал издеваться в связи с плохой сочетаемостью национал-патриотизма и нежеланием попадать в «горячие точки Донбасса». Хотя знаменитая «тётя из Гомеля» тогда ещё не стала супер-мемом интернета. Можно, конечно, было вполне обоснованно послать в… горячую точку, хоть на тройку он в результате и написал. Но я подумал, что даже такой очкастый задохлик может с перепугу перед неминуемым отправлением к праотцам случайно в кого-нибудь попасть, так что… пусть уж лучше под присмотром будет.

История номер два, объясняющая, свежая. Друг. Взглядов, мягко говоря, моих. Тех же взглядов жена и дочь. А вот у жены сестра замужем за уроженцем Прикарпатья. Уроженец работает и прописан в Харькове, однако сохраняет с Прикарпатьем тесную ментальную связь – то есть воспроизводит ртом полный набор клинического единоукровского пропагандиста. Будучи приглашёнными на день рождения дочери друга, устроили там дикий скандал из-за наличия на столе «оккупантских» продуктов, в результате чего были посланы даже не другом, а собственно дочкой в… ну, как говорилось выше, в горячую точку, в каковом направлении и ретировались с патриотической гордостью. Недавно звонят другу. Оказывается, принесли повестку. Патриот схоронился в санузле, супруга вдохновенно соврала про командировку и, отбившись от повестки, ринулась звонить проклятым сепаратистским родственникам. Дескать, вишь, какая ситуация; помоги выехать в Россию, ты же можешь. Друг ответил: э-э, нет, родственнички. Я, во-первых, уважаю ваши политические убеждения, во-вторых, чту украинское законодательство. А посему – успехов в горячих точках Донбасса! Скандал, рыдания, вопли в трубку, ругательства et cetera.

История номер три, мотивирующая, совсем свежая. Знакомый. Хороший мужик, водителем работал; только дурной. В обычных ситуациях эта дурость только смеха в жизни добавляет; а в фашистской Украине мужик решил, что он патриот. Всё просто: смотрим телик, в телике говорят, что Россия напала на Украину, отечество в опасности, трам-тарарам… И пошёл мужик добровольцем. В каратели не пошёл, а пошёл на границу. Три недели прослужил, потом патриотично дезертировал. Вернулся в родные пределы, и рассказал, что все ужастики и страшилки, рассказываемые об условиях службы в укроармии, вовсе не выдумка кремлёвских пропагандистов, а чистая правда, и даже хуже. Но главное, что его добило, это то, что в течение всех трёх недель каждый вечер командир отправлял их по окрестным деревням, заставлял воровать там коров и перегонять их на российскую территорию.

Теперь скажите: после этих трёх историй стоит ли удивляться тому, что украинские военнослужащие драпают из армии так, что даже пятки не успевают сверкать? Их только официально перебежало на российскую территорию уже около пяти сотен. А плюс те, кто просто дезертировал и рассеялся по территории экс-Украины? А плюс те, кто всё-таки сумел перейти на сторону ополчения?

Те, кто призван в армию помимо своей воли, бегут, потому что это единственный шанс выжить и не превратиться в убийцу. Те, кто пошёл добровольно, но хотя бы отчасти «прозрел» – бегут по тем же причинам, и ещё потому, что это пусть маленький, но шанс искупить вину. Те, кто пошёл добровольно и не прозрел, а знал всё с самого начала – бегут, потому что страшно, потому что умирать не хочется, а воевать, как большинство трусов, не умеют. Те, кто зажат в южном котле, бегут, потому что ничего другого сделать уже не могут.

Конечно, бегут не все. Нечисть из карательных батальонов бежит редко, ибо догадываются, что с ними могут сделать. Наёмники из сопредельных стран бегут редко – по той же причине, и по причине неминуемого международного скандала. И даже призывники и резервисты бегут не все, потому что не всем удаётся. Но бегут многие. Почему бегут «патриоты», можете догадаться по первым двум историям. А брошенные командирами, безразличные политиканам всех масштабов, оторванные от жён и матерей солдаты бегут, потому что не хотят воровать коров и гибнуть от пуль правосекских политруков и батальона «Днепр-2».

В третью волну мобилизации киевлянское руководство намерено призывать тех, у кого есть «необходимый боевой опыт». По нескольким дополнительным историям, которым здесь не место (поскольку там скрыть личности фигурантов не удастся), я приблизительно представляю, кто есть и будет среди призванных. В частности, мужики сорока с лишним лет, успевшие послужить в Советской Армии, в особо «тяжёлых» дивизиях. Так вот эти даже бежать не будут. Они просто перестреляют к дьяволу своих «командувачів», и всё. Так что третья волна частичной мобилизации парадоксальным образом нанесёт Киеву больше вреда, чем Новороссии, лишив карательную операцию даже призрачных перспектив.

Артём Литовченко, специально для интернет-издания “Глагол”