Законопроект №2413а предполагает внесение изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно консолидации функций по государственному регулированию рынков финансовых услуг. В кругу специалистов он чаще фигурирует как законопроект о «Сплите», так как в нем предполагается ликвидация Нацкомфинуслуг и разделение ее функций между НБУ и Нацкомиссией по ценным бумагам и фондовому рынку. Долгое время этот документ находится на рассмотрении в Верховной Раде, и ожидается, что в скором времени будет вынесен на второе чтение. Но представители рынков финансовых услуг выступают категорически против его принятия. По их глубокому убеждению, законопроект грешит многими изъянами, которые впоследствии могут дестабилизировать ситуацию на этих рынках.

Об этом говорим с директором Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов Украины и администраторов негосударственных пенсионных фондов Татьяной ШЕВКУН и вице-президентом Национальной Ассоциации кредитных союзов Украины Людмилой КРАВЧЕНКО.

 

- Какие изменения в системе госрегулирования финуслуг предполагает законопроект №2413а, и чем они вас не устраивают?

 

Татьяна Шевкун: - Во-первых, «Сплит» предполагает ликвидацию Нацкомфинуслуг, которая на сегодняшний день регулирует рынок небанковских финансовых учреждений. Его предлагают разделить на два сегмента. Часть небанковских финансовых учреждений уходит под регулирование Нацбанка, а часть - под регулирование Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку. И это при том, что ни для одного из них рынок небанковских финансовых услуг не является приоритетным.

Я буду больше говорить о Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, потому что наши субъекты должны будут отойти под ее регулирование в случае принятия «Сплита».

Комиссия больше сосредоточена на регулировании фондового рынка. Наши субъекты – негосударственные пенсионные фонды и администраторы негосударственных пенсионных фондов не являются субъектами фондового рынка и рынка ценных бумаг. Они больше ориентированы на оказание финансовых услуг физлицам. В частности, речь идет о формировании дополнительных пенсионных накоплений. Для них фондовый рынок – это механизм сохранения пенсионных накоплений и их приумножения путем инвестирования в ценные бумаги.

Поэтому принципы, которые Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку применяла или планирует применять для регулирования профессиональных субъектов фондового рынка, не совсем корректно применять к регулированию пенсионных фондов и администраторов.

И второй момент – Нацкомфинуслуг обладает функцией по защите прав потребителей. Если потребитель обратится к ней с жалобой, с просьбой проверить ту или иную информацию, она обязана отреагировать на них.

У Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку такой функции нет. Поэтому передача нашего сегмента под ее регулирование негативно скажется на интересах потребителей таких услуг.

 

Людмила Кравченко: - «Сплит» предполагает, что НБУ и Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку продолжают концентрировать в себе и регуляторную, и надзорную функции. Это концептуально неверно. В частности, европейский опыт говорит о разделении между разными органами функций по установлению «правил игры» на рынке и контроля над их исполнением. И если уж что-то менять по отношению к существующей системе, то нужен «Сплит» регулирования и надзора.

Надо сказать, что в Украине уже реализуется практика разделения этих функций. Я говорю о функции финмониторинга. Здесь Министерство финансов выполняет регуляторную функцию, а Госфинмониторинг наряду с прочими регуляторами - надзорную. И это органически вливается в единую мировую систему, связанную с борьбой с незаконной легализацией средств.

Сейчас модно говорить о независимости регуляторов. Но она, на мой взгляд, подается несколько под другим ракурсом – как абсолютная свобода в принятии любых решений и отсутствие необходимости их согласования с кем-либо, как это есть в случае с НБУ.

Хотелось бы иметь некую систему противовесов. И Нацкомфинуслуг в этом плане такую систему имеет, поскольку львиная доля ее регуляторных инициатив должна пройти согласование целого ряда министерств и ведомств, в том числе Государственной регуляторной службой. И все они должны быть юстированы.

 

  - То есть, «Сплит» в нынешнем виде усиливает регуляторную монополию Нацбанка и Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку?

 

Татьяна Шевкун: - Он не дает Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку дополнительных полномочий, но их расширение предполагается другими законопроектами. Сейчас эти законопроекты уже поданы на рассмотрение Верховной Рады. По существу, они ставят Комиссию по ценным бумагам и фондовому рынку на уровень Нацбанка. Принимая нормативные решения, она не должна будет согласовывать их с Государственной регуляторной службой, Антимонопольным комитетом и Минюстом. Таким образом, она получает монопольное право самолично и в ручном режиме устанавливать правила на рынке, решать, как и какие субъекты допускать на него. И это несет очень большие риски.

«Сплит» писался больше трех лет назад. Тогда все ситуативно боялись усиления кризиса, а перед небанковским рынком и его регулированием стояли другие задачи. Законопроект предлагал наиболее простое и быстрое их решение.

Сегодня положение дел изменилось. Рынки развиваются. Небанковский финансовый рынок показал очень хорошие результаты по итогам предыдущих лет. Причем – результаты самостоятельного выхода из кризиса. То есть, когда нет Фонда гарантирования, нет рефинансирования, нет мощной государственной поддержки. И финучреждения были вынуждены самостоятельно выживать, что они и сделали.

Поэтому сегодня важно не ужесточить надзор, а позаботиться о внедрении системы госрегулирования, способной стимулировать наш дальнейший рост. Но «Сплит» не решает этого вопроса. Он не даст возможность развиваться рынкам.

 

- Действительно ли Нацкомфинуслуг как госрегулятор полностью отработала свой ресурс и теперь подлежит списанию?

 

Татьяна Шевкун: - Я бы так не говорила. Потому что Нацкомфинуслуг позволила формализовать и создать систему небанковских финансовых рынков. У них вся наша отчетность, вся аналитика.

Негосударственные пенсионные фонды были первыми среди небанковских финансовых учреждений, для которых была создана система подачи отчетности через сайт Нацкомфинуслуг. И информация о деятельности каждого фонда раскрывалась на сайте Комиссии. Нацкомфинуслуг обладает институциональной памятью, это важно для того, чтобы не повторять в будущем уже допущенных ошибок.

На сегодняшний день уже сложилась система, когда фондовый рынок регулирует Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку, небанковский - Нацкомфинуслуг, а банковский рынок - НБУ. Такая система имеет больший потенциал для развития и свою систему противовесов. Поэтому ее не нужно перекраивать и рубить на корню.

 

- Авторы «Сплита» говорят, что запускают механизм, позволяющий регуляторам оперативно реагировать на ситуацию, которая складывается на рынке. Что вы думаете по этому поводу?

 

Людмила Кравченко: - Конечно, дополнительные бюрократические уровни, которые создает Государственная регуляторная служба, регистрация в Министерстве юстиции принимаемых решений, все это удлиняет процесс. Но одновременно и снижает риск ошибок или даже злоупотреблений самостоятельно принятых регулятором решений.

Например, сейчас мы являемся свидетелями того, когда ряд банков, ранее признанных неплатежеспособными, получают судебные решения в свою пользу. Но субъект, получив обратно лицензию, уже не подлежит восстановлению. Его «реанимация» уже невозможна. В результате имеет место колоссальная нагрузка на государственный бюджет. Потому что средств Фонда гарантирования, к сожалению, недостаточно для выполнения государственных обязательств перед клиентурой таких банков.

То, что сейчас предлагается, это вовсе не технический вопрос. Это будет серьезная встряска для почти 2000 субъектов. Это как переезд с одной квартиры на другую. В ходе такого «переезда» масса всего будет выброшена и куча всего потеряется.

Мы обосновано опасаемся, что не приобретем новых возможностей. Наоборот, получим еще больше осложнений для своей деятельности и, в частности, для деятельности кредитных союзов.  

Может сложиться ситуация, при которой в Украине уже некого будет регулировать, если специфика кредитных союзов не будет учтена и будут выдвинуты невыполнимые регуляторные требования.

 

- Часть сторонников «Сплита», не найдя должного понимания и поддержки со стороны большинства представителей рынков финансовых услуг,  предлагает действовать гибко. Мол, давайте примем законопроект №2413а сейчас, а дальше посмотрим, как он себя покажет в деле. Если не оправдает общих ожиданий, тогда поменяем на другой закон. Как вам такая идея?

 

Людмила Кравченко: - На мой взгляд, так не должно быть. Нет ответа на вопрос «зачем все это затевается?», а значит невозможно увидеть перспективу.

У меня есть глубокое убеждение, что нам на какое-то время нужно успокоиться и перестать генерировать какие бы то ни было документы, которые не ведут к прогрессу и развитию отдельно взятых рынков. Заложниками этих экспериментов становятся люди. Одно дело, когда речь идет о токарном станке. Можно выточить одну деталь, но если она не подойдет по определенным параметрам, то можно изготовить другую. У нас же речь идет о потребителях финансовых услуг, заключающих договоры сроком не на день-два, а на годы. Поэтому подобные эксперименты могут быть опасными для семей, для домохозяйств, для их финансов.

 

Татьяна Шевкун: - «Сплит» предполагает переходной период. Это существование вне времени, вне нормативной базы. Мы продолжаем работать с тем регулятором, который был, но при этом уже подчиняемся другому. То есть, один уже получил полномочия, но еще не может их исполнять, а второй их потерял, но продолжает ими пользоваться.

В этой ситуации субъектов начинает лихорадить. Они не понимают, как себя вести, как они будут дальше жить, и будут ли жить вообще. Такая лихорадка на финансовом рынке крайне нежелательна. Она резко отражается на потребителях.

Наши потребители – это люди, которые хотят что-то скопить на будущую пенсию. Это длительное накопление. И любой риск, малейшее волнение в нашем сегменте сразу же вызывают у потребителей опасение – что будет с их деньгами через 10 лет, если они не понимают, что будет через год. Не лучше ли их как-то изъять из системы?

Такие неоправданные волнения нельзя допускать на небанковском финансовом рынке, тем более – на пенсионном или страховом, особенно в страховании жизни. Потому что это несет очень большой негатив. И восстановить затем прежний уровень доверия потребителей финансовых услуг будет неимоверно тяжело. Причем реакция будет цепная. Если что-то случается, например, в пенсионном секторе, то это отражается и на страховом секторе, и на кредитных союзах, и на других финучреждениях. И на банках в том числе. Потому что если уровень доверия падает, то он падает ко всем финансовым учреждениям.

 

- Недавно в Верховной Раде зарегистрирован законопроект №8415 «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно государственного регулирования рынков финансовых услуг». Какое госрегулирование в системе финуслуг он предлагает?

 

Татьяна Шевкун: - Да, этот законопроект появился совсем недавно. В начале июля он был рассмотрен на Комитете Верховной Рады по вопросам финансовой политики и банковской деятельности и был одобрен для принятия в первом чтении. Также было принято решение о создании рабочей группы по его доработке ко второму чтению.

По сравнению со «Сплитом» этот законопроект является лучшим. Он не решает все наши проблемы, в частности, не разводит функции регулирования и надзора. Но с его принятием не будет лихорадить рынки финуслуг в ближайшие годы, не будет больших рисков, связанных с их разделением и передачей под контроль НБУ и Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку. Как минимум, сохранится вся институциональная память, которая есть в Нацкомфинуслуг. Мы можем продолжать действовать в прежнем режиме.

Да, там много моментов, над которыми нужно еще работать, но мы готовы в этом активно участвовать. Это касается вопросов лицензирования, проверок и многих других. Нам еще предстоит их обсудить. Но, с моей точки зрения, это направление в развитии законодательства по регулированию небанковских финансовых услуг более правильное. То есть, мы сначала меняем концепцию регулирования или пытаемся улучшить отдельные направления по регулированию, а затем уже будем рассматривать, нужно ли менять того или иного регулятора, или достаточно усовершенствовать его работу, его взаимодействия с рынками и т. д.

С моей точки зрения, это – правильный путь.

 

Сергей ГЕРАСИМЕНКО,

Национальный пресс-клуб «Украинская перспектива»