Киевское городское фентези о том, каким надежным и безопасным бывает муниципальный транспорт, если его инвестированием занимается честный мэр, обладающий не только глубинным пониманием реформ, но и селфи-палкой необходимой длины.

Мэр Киева Виталий Кличко широко улыбался на фоне входа на станцию метро «Крещатик». Одна его рука крепко обнимала за плечи президента Петра Порошенко, в другой он держал метровую селфи-палку с прикрепленным айфоном, водя ею в разные стороны в поисках самого красивого ракурса.

Порошенко сначала тоже улыбался, потом вспомнил, что на дворе война, а на нем шелковый камуфляж, портупея, офицерский планшет с секретными картами, а также пистолет «форт» в набедренной кобуре, и сжал губы в волевую ниточку.

Виталий возился с моноподом добрых десять минут и все никак не мог с непривычки прицелиться (девайс он купил только вчера, играл с ним всю ночь, но особых успехов в фотоискусстве пока не достиг), Порошенко потел и злился, Ляшко и Гройсман, скромно державшиеся в сторонке, украдкой злорадствовали, благородный Корбаньян сосредоточенно пересчитывал алмазные подвески.

- Есть, поймал отличный ракурс! - воскликнул Кличко с облегчением. - Итак, друзья, сейчас мы отправимся в метро, где проведем беглую инспекцию очередных реформ в рамках проекта «Смарт-сити»: половим на станциях современный вайфай, проверим, как работают установленные моей молодой командой камеры безопасности в вагонах, сделаем красивые фотографии, каких у нас еще никогда...

- Хватит звиздеть, - сквозь зубы прошипел Порошенко, вытирая рукавом пот со лба, - ты же не видео снимаешь.

Виталий бросил на президента ошарашенный взгляд, но быстро понял, что тот прав, и снова растянул губы в улыбке.

- Скажите "чиз"! - радостно прорычал мэр. - Снимаю! Раз, два...

Ляшко быстро надел ему на голову сачок.

- Три! - сказал Кличко и под подлый хохот Гройсмана щелкнул кнопкой. - Ляшко, проклятый идиот! Что за шуточки?

- Очень хотелось, чтобы эта красивая вещь попала на снимок, - объяснил Ляшко, быстро пряча сачок за спину. - Я купил ее во время рабочего визита на Капри. Я честный депутат, денег у меня нет, поэтому приходилось ловить бабочек, бегая вокруг палатки в чем мать родила.

Кличко замахнулся было на него селфи-палкой, но на его плечо легла твердая рука благородного Корбаньяна.

- Проявите великодушие, сударь, каналья еще не опомнилась после велосипедной контузии, - звучно сказал гасконец, обмахиваясь мушкетерской шляпой. - Пройдемте в казематы, жарко здесь.

- Минуту, - с некоторым раздражением сказал Кличко и, сняв с палки айфон, набрал номер инвестиционного грузина.

- Алло-шмалло, дарагой! - радостно откликнулся Никонов. - Каму апэлсины, каму мандарыны, тамада на свадьба, улибки-смэх, да?

- Пожалуй, мандарины, - сказал Кличко, подумав. - Мы сейчас в метро заходим, смотри не облажайся мне опять. Вайфай и камеры проверил? Все работает?

- Абижаеш, дарагой, клянусь мой дэдушка Автомангал! - укоризненно сказал инвестиционный грузин. - Все работает так, что проста пальчики аближешь! Пэрсык!

- Что пэрсык? - не понял Кличко.

- Пэрсык нада? Вкусный.

- Нет, - раздраженно ответил мэр и дал отбой.

Товарищи вошли в метро, плотно прижавшись друг к другу: всем было страшно, но интересно.

- Нас четверо, пока еще мы вместе, - сипло сказал Корбаньян и тут же получил от мэра сильный удар локтем в бок.

- Не начинай, - злобно прошипел Кличко. - Убью.

- Говорят, тут надо куда-то жетоны бросать, - нервно сказал Порошенко. - В такие штуки.

- Жетоны - это вчерашний день, пережиток старой власти, - гордо сказал Кличко, доставая бумажник. - Киев - первая умная столица Европы, в которой прогрессивная команда Виталия Кличко ввела систему "смарт-пэй"!

С этими словами Виталий достал из бумажника какую-то карточку, торжественно поводил ею над турникетом и смело шагнул вперед, выставив перед собой селфи-палку. Из турникета немедленно высунулись два жутких костыля и громко бахнули его по ноге. Кличко проворно отскочил назад, закричав от боли и неожиданности, и машинально сфотографировался под подлый смех Гройсмана.

- Пошли отсюда, - с тревогой сказал Порошенко. - Не нравится мне тут.

- Просто вайфай сюда не добивает, - загадочно объяснил Кличко. - Он же только на станции работает. Пошли через контролершу, у меня есть пенсионное удостоверение киевлянина.

Сбоку опять что-то бахнуло: это Ляшко играл с турникетами, просовывая между ними сачок.

- Бедная каналья, как же ее торкнуло, - покачал головой Корбаньян. - Позвольте, господа, я куплю жетон, мне нельзя рисковать.

- Что, всем можно, а тебе нельзя? - подло спросил Гройсман. - Вот мы, например, с Петром Алексеевичем...

- Галантерейщик и кардинал - это сила, - саркастически сказал Корбаньян и со значением похлопал себя по груди: - Вы видите эти алмазные подвески? Это подвески Коломойского, и я должен доставить их ему в целости и сохранности.

- Подумаешь, - с фальшивым безразличием сказал Порошенко. - Можно посмотреть?

- Хрен тебе, шоколадная каналья! - торжествующе засмеялся Корбаньян и, круто развернувшись на каблуках, пошел за жетонами.

Вопреки опасениям, вахтершу прошли гладко: Кличко по пенсионному, Порошенко по президентскому, Гройсман по спикерскому, Ляшко по сачку и депутатскому. Честный Корбаньян по неопытности бросил жетон не в ту дырку и был побит турникетом, но в целом проскочил.

Спустившись на платформу, Виталий принялся ловить вайфай, вайфай не ловился, Ляшко предложил сачок, поругались, пропустили поезд, влезли во второй.

Порошенко обступили двое гопников. Один толкнул президента в бок, отвлекая внимание, второй срезал с его плеча офицерский планшет с секретными картами, и в тот же миг оба выскочили на платформу. Двери закрылись, поезд поехал.

- Измена, - слабым голосом сказал Порошенко, судорожно хватаясь за поручень. - У меня же там были тайные договорняки с Путиным.

- Ничего страшного, заново договоритесь, - неуклюже пошутил Корбаньян.

- Не смешно, - сказал подлый Гройсман.

- Все в порядке, друзья! - самодовольно объявил Кличко. - Согласно программе команды Виталия Кличко "Умный город" в вагонах метро установлены смарт-камеры для безопасности пассажиров. Огромные инвестиции на благо киевлян! Сейчас доедем до станции "Днипро", сигнал появится, я кое-кому позвоню, и негодяев сразу арестуют.

Порошенко посмотрел на него с нескрываемой надеждой.

- Виталя, век тебя не забуду, - с чувством сказал он. - Квоту в блоке увеличу...

- Очко облигациями обклею, - сказал Ляшко, безумно вращая глазами, и поймал сачком лампу на потолке.

Приехали на "Днипро". Вдохновленный открывающимися перспективами Кличко первым выскочил на платформу и лихорадочно набрал знакомый номер.

- Алло-шмалло, дарагой! - немедленно закричал на другом конце соты инвестиционный грузин Никонов. - Что, пэрэдумал нащот пэрсык-шмэрсык? Есть такжэ свэжий нэктарин, вах, попка дэвственница, клянусь мой дэдушка Автошиншил!

- Во-первых, где вайфай на станциях метро? - злобно спросил Кличко.

- Вах, дарагой, какой-такой вайфай-шмайфай? - удивился грузин. - Не видишь - нэту!

Кличко скрипнул зубами, но гигантским усилием воли взял себя в руки: ставки были слишком высоки.

- Слушай, генацвале, черт с ним, с вайфаем, тут вот какое дело, - начал Виталий. - Только что у Петра Алексеевича в вагоне метро украли такую сумочку с секретными ка...

Порошенко с силой наступил ему на ногу.

- С секретными конфетами, - поправился Кличко. - Быстро посмотри по камерам безопасности, кто взял, и...

- По каким-таким камэрам-шмамэрам? - удивился Никонов. - Нэту камэр, дорогой, пакрали камэр злые люди, шакалы бешений, я маму их ибаль.

- Ты что такое говоришь, чурка нерусская?! - заорал Кличко, чувствуя, как по спине в боксерские трусы ручьями стекает холодный пот. - Ты же мне говорил, что все работает, как персик!

- Ну, гаварыл, - вздохнул Никонов. - Кагда гаварыл, тагда и работало, а потом все сразу и пакрали, клянусь мой дэдушка Автосаксаул. Но нэ переживай, дарагой, я тебе дам дыня, очинь хароший, вах, сыська младэнца!

Кличко с потерянным видом опустил телефон в карман.

- Поехали обратно, - сказал он уныло. - Пошло оно все нахер.

- Стою среди друзей я, как в пустыыыы-не, и что мне от любви осталось ныне? - печально пропел Корбаньян.

Кличко, кляня судьбу, ударил его локтем в бок, Корбаньян выхватил шпагу, Ляшко выхватил сачок, Порошенко полез в кобуру, Гройсман подло засмеялся, поругались, пропустили поезд, сели в следующий. Там их обступили гопники, вырвали у Виталия селфи-палку, у Корбаньяна шпагу, у Ляшко сачок, у Порошенко кобуру, а Гройсману просто дали в морду, после чего выскочили на платформу. Двери закрылись, поезд поехал.

- Ничего, может, кто-то заснял их на фотоаппарат, - с отчаянием в голосе сказал Кличко.

Все посмотрели на него с открытой ненавистью.

По вагону катилась дорогая инвалидная коляска с электромоторчиком. В коляске, низко опустив голову с заплетенными в бублик волосами, сидела какая-то несчастная женщина в туфлях на высоком каблуке. В руках она держала плакат: "Подайте жертве политических репрессий на выборы".

- Ишь ты, совсем уже обнаглели, нищеброды, - удивился Гройсман и, приблизившись к жертве репрессий, заорал с неожиданной злобой в голосе: - Иди работай! Работай иди, сука ушастая! Смотри, на выборы намылилась! Я тебе щас дам выборы! А ну пошла вон с поезда!

Электричка остановилась на станции "Арсенальная". Жертва репрессий уныло подкатилась к дверям.

- Тысяча чертей, сударь, не смейте обижать бедную старушку! - возмутился Корбаньян и, наклонившись к нищенке, спросил вкрадчивым голосом: - С вами все в порядке, мадемуазель?

Мадемуазель подняла голову и широко улыбнулась гасконцу. Это была Юлия Тимошенко.

- Матерь божья! - выдохнул Корбаньян, столбенея.

Тимошенко хихикнула и, молниеносным движением выхватив из сумочки "Луи Виттон" большие ножницы, срезала с груди Корбаньяна алмазные подвески Коломойского. Зажужжал электромоторчик, коляска выкатилась на платформу, двери закрылись, поезд поехал.

Ноги Корбаньяна подкосились, и он сполз по стеночке на пол вагона, где все это время безутешно рыдал оставшийся без сачка Ляшко.

- Быть беде, - сказал Порошенко, опускаясь рядом.

- А что случилось? - спросил Виталий.

Ответом ему было гробовое молчание. Поезд быстро уносил потерпевших в сторону "Крещатика". За окнами проносилась зловещая тьма, но Кличко точно знал, что свет в конце тоннеля обязательно будет. Толку от этого знания, конечно, не было никакого, однако сама мысль отчего-то грела сердце, и на душе становилось хорошо.