На прошлой неделе в СМИ промелькнула новость, которая особо никого не затронула и, по большому счету, осталась незамеченной: Кабмин снял ограничения на размер заработных плат чиновников. Более того, он даже смягчил ограничения затрат на содержание государственных учреждений. Иными словами, списывать деньги теперь можно более щедро, а подпись под ведомостями — ставить смелее и размашисто.

Все бы ничего, но ведь совсем недавно Кабинет Министров увеличил должностные оклады сотрудникам патронатных служб в государственных органах, а в апреле 2016 года своим последним распоряжением на должности спикера Владимир Гройсман поднял зарплату народным депутатам с 6400 до 17650 грн.

Живут ли у нас депутаты на 17 тысяч гривен в месяц? Разумеется, нет, и мы все это прекрасно понимаем, но для пенсионеров, у которых пенсия 2-3 тысячи гривен, эти самые 17 тысяч кажутся чем-то нереальным.

Вопрос в другом: насколько логично сейчас афишировать систематическое поднятие зарплат чиновников, в то время как идет активное поднятие тарифов? И неужели еще хоть кто-то верит, что чиновник, у которого много денег, не будет красть? А может быть, будет, но только уже откаты и размеры украденного будут посерьезнее? Как говорится, при маленькой зарплате воруем ладошками, при большой — вагонами? Об этом и многом другом «фрАза» спросила у людей, которые умеют просчитывать поступки политиков на несколько ходов вперед.

Виктор Небоженко, политолог, директор Социологической службы «Украинский барометр»:

В советское время, если молодая честная девушка, окончив торгово-экономический факультет, шла работать в торговлю и в течение достаточно быстрого времени не начинала воровать, то ее очень быстро изгоняли из системы торговли. Дело ведь не в зарплате, дело в том, что у нас, например, честный судья — это такой же нонсенс, как горячий снег. Человек не может просто так занимать свое место. Есть конкретный экономический план, который он должен сдать вышестоящему судье, а вышестоящий судья доводит это все до высшего судьи, и так это все, наверное, доходит и до Верховного Суда. Честный судья — это либо очень богатый судья, но таких у нас нет, либо это судья, который еще не начал воровать. Поэтому, скорее всего, рост зарплаты не связан с повышением профессионального мастерства тех же судей или их моральных качеств. И вообще выражение «украинский судья» — это что-то очень трагичное. Просто судьи показывают, что они умеют себя защищать. Они не выходят как геи на марши протеста, но добиваются своего.

Если говорить о том, что фактически за одну неделю людям подняли тарифы, а чиновникам — сняли ограничения на зарплату, то я думаю, что тут никакого накала страстей не будет. Ну мы ведь не знаем, например, куда пойдут еще 3 миллиарда гривен, которые Порошенко выделил на восстановление Донбасса. Ну нужно во время войны такое делать? У нас есть масса очень непонятных расходов. Непонятно, почему мы опять покупаем уголь у угольных спекулянтов Европы. Наше правительство совершает много действий, которые заставляют думать, что оно действует в состоянии глубокой растерянности.

Владимир Фесенко, политолог, глава Центра прикладных политических исследований «Пента»:

Что касается снятия ограничений на зарплаты, то я думаю, это будет касаться не только чиновников. Думаю, стратегия правительства Гройсмана — это все-таки постепенное повышение зарплат и пенсий для всех, а не только для чиновников. Что касается чиновников, то это связано не с тарифами, а с тем, что у управленцев среднего звена зарплаты очень маленькие. Понимаете, когда чиновник получает зарплату 2-3 тысячи гривен, проблема не в том, будет или не будет он воровать. Проблема в том, где вообще найти человека, согласного работать в нынешних условиях, когда ему нужно отчитываться за каждую копейку своих доходов и мириться с массой ограничений. Пойдут ли люди вообще работать при таких условиях в администрацию? Здесь совсем другая мотивация. Естественно, с рисками коррупции нужно бороться не только повышением зарплат, но и повышением уровня ответственности.

Если вы посмотрите статистику правоохранительных органов, у нас каждый день кого-то арестовывают. На высшем уровне есть проблемы, а на низшем и среднем уровнях проблем нет. Конечно, те, кто там работали, привыкли к определенным искушениям и т. д., именно поэтому будут одновременно работать и кнут, и пряник.

Будет и постепенное повышение зарплат, и одновременно будут работать наказания и контроль. У нас еще очень многие недооценивают, насколько жесткой будет система контроля за доходами чиновников. И, думаю, мотивация может быть не сразу. Однако психология поведения в этом плане будет постепенно меняться. И это коснется не только чиновников, но и судей, прокуроров и т. д. Они будут видеть, что контроль за их доходами гораздо более плотный и системный, чем это было раньше. Раньше контроля фактически вообще не было. А сейчас он появится, и при необходимости будет возможность взять за жабры любого, у кого будет большая разница между доходами и расходами. И я не вижу в этом ничего плохого.

Что касается повышения тарифов, то риск здесь огромный. На мой взгляд, эти риски, скорее всего, проявятся не сейчас. Летом у нас никогда не было никаких серьезных волнений, за исключением Врадиевки, но это было связано с очень сильными форс-мажорными обстоятельствами. А вот рост социального напряжения в связи с ростом тарифов может возникнуть осенью с началом отопительного сезона.

Когда начнут приходить первые платежки, т.е. в ноябре-декабре, возможно обострение социального напряжения. К этому времени правительство Гройсмана должно максимально социально смягчить эти риски. Если им это удастся, значит, они смогут избежать проблемы. Если не удастся, могут быть социальные и политические проблемы.

Второй важный момент, который нужно учитывать: я скорее ожидаю даже не протестов. Когда проблема оплаты коммунальных тарифов раздроблена и носит индивидуальный характер, люди реагируют на эту проблему индивидуально. На социальные проблемы люди реагируют коллективно тогда, когда это коллективная проблема и когда она “падает” на них именно коллективно. Эти люди вынуждены одновременно в каком-то одном месте решать эту проблему. Вот тогда риски коллективного протеста очень велики. А когда каждый индивидуально будет решать эту проблему, кто-то должен либо организовать сами протесты, либо протестов просто не будет. Люди будут реагировать другим образом: неплатежами. Главный риск возможен именно в связи с неплатежами. И я думаю, что нашему правительству нужно готовиться к этой проблеме, а что касается политических протестов, то их вероятность зависит от того, кто и в какой степени сможет организовать такие протесты.

Сергей Быков, политический эксперт:

Поднятие зарплат чиновникам приведет не к ликвидации коррупции, а к увеличению размера взяток. Единственный действенный механизм, который может уменьшить коррупцию, это отдалить чиновника от гражданина либо от бизнеса, чтобы они не пересекались напрямую. Есть достаточно неплохие практики, которые сегодня внедряются тем же Министерством юстиции, как, например, онлайн-Дом юстиции, когда можно получать справки, регистрировать бизнес, общественные организации, не заходя в отделение юстиции для подачи документов. Туда нужно приходить только для того, чтобы забрать готовые документы. Насколько мы будем продвигать данную систему электронного предоставления государственных услуг, соответственно такими же темпами будет уменьшаться и уровень коррупции в Украине. Самое главное — это ликвидировать коррупцию на низовом уровне, а политическую коррупцию не удалось ликвидировать ни в одной из стран мира, кроме нацистской Германии, СССР и Северной Кореи.

У нас сегодня откровенная пропасть между людьми, которые имеют низкий, средний и высокий доход, и с каждым днем она увеличивается. Что касается тарифов, то это еще и дополнительная возможность загнать украинцев в абсолютно непрозрачный институт субсидий. Вместо того, чтобы субсидии монетизировать и направлять деньги на развитие экономики, мы эту экономику не подпитываем. Т. е. если бы это были даже 5-10 гривен монетизированных субсидий, которые выдавало бы государство молоимущему, он на эти 5-10 гривен проехал бы в маршрутке, водитель маршрутки купил бы бензин, было бы больше толка. Субсидия является виртуальной и фактически ни на что не влияет, а если мы посмотрим сегодня на то, как финансируются предприятия теплокоммунэнерго, то увидим, что фактически эти деньги отправляются за границу.

Автор материала: Елена Коваленко