О конфликте в Мукачево уже написали десятки репортажей, расследованы отношения между местным «Правым сектором», местными властями и местными ОПГ. Более-менее четкая картина уже вырисовалась. Ситуация, мягко говоря, невыгодная для центральной власти, потому что показывает ее слабость. Когда формальные правила ничего не значат перед неформальными договоренностями на местах, это выливается в вот такие конфликты, если и эти договоренности уже не работают.

Но это удар не только по стабильности в приграничном регионе, но и по Украине в целом. Безотносительно хитросплетений отношений между Михаилом Ланьо, Виктором Балогой, местным «Правым сектором», его центральным руководством, местными МВД, СБУ, таможней, людьми Виктора Медведчука и т.д. Началась раскачка в информационном пространстве мотивов близкого краха украинской государственности, очередного «третьего Майдана», идущих на Киев колонн вооруженных «правосеков» и т.д. Что характерно, в этом участвовали как пророссийские, так и украинские правые СМИ и Интернет-сообщества. Попытки власти обуздать раскрутку мукачевского инцидента в информационном пространстве в нужном ключе выглядят непрезентабельно. Например, история с мальчиком-заложником напомнила историю с изобретением российских СМИ — вспомним «распятого мальчика» из Славянска. Хотя потом оказалось, что мальчик таки был и даже вроде бы опознал человека, который его брал в заложники. Не говоря уже о новом меме про некоего Николая Йовбака, которого сначала представляли как милиционера, потом как охотника, потом как помощника Михаила Ланьо — «титушкам» скоро придется потесниться перед «йовбаками».

Но дело не в этом, а в рисках для управляемости страны, для внешней политики. На это все надо оперативно реагировать, меняя повестку дня для страны. В том числе — учиться извлекать выгоду из очевидных провалов. Например, ускорить переход ДУК ПС в действующую армию, приняв соответствующий закон — чтобы окончательно снять вопросы от наших западных партнеров о добровольцах вне закона. Или, например, создать условия для создания новых рабочих мест в приграничных областях — чтоб борьба с контрабандой не так сильно била по интересам местного населения (судя по данным многих журналистов, в той же Закарпатской области счет вовлеченных в контрабанду людей пошел на десятки тысяч). Кризис — это еще и возможности.

Представим, что будет, если Украина допустит разрастание «мукачевской» проблемы. Это еще один Донбасс, только уже на крайнем западе страны. Пока еще в зачаточном состоянии, но его так или иначе раскачивают. Через священников УПЦ МП, через так называемых «русинов», через партийные ячейки бывшей СДПУ(о), позже поделенные между «Оппозиционным блоком» и «Украинским выбором». В общем, Закарпатье – еще одно уязвимое для Украины место. В то же время — максимально близкое географически к Евросоюзу, в отличие от Донбасса, которые отдален от западной границы более чем на тысячу километров. Поэтому на любой конфликт там ЕС будет реагировать более нервно, чем на аналогичный конфликт в любой другой области Украины (Словакия, например, уже усилила патрулирование границы, выдав полиции автоматы). И мы должны использовать такую обеспокоенность Евросоюза для решения проблемы Донбасса. Особенно это в информационной политике и дипломатии. Взаимосвязь между Мукачево, Донбассом и, например, «янтарными республиками» – показать просто необходимо.

Как это сделать?

Децентрализация и «особый статус» на российских условиях – без разоружения боевиков, с выборами только для «своих», без перекрытия границы, с односторонним снятием блокпостов только Украиной – будет означать хаос по всей территории, куда успеют добраться «ополченцы» уже после «примирения». То, что произошло в Мукачево – это еще «цветочки». А «ягодки» будут, когда на территориях «с особым самоуправлением» окончательно закрепятся адепты «русского мира», став легальной властью по очередным Минским соглашениям. И будут подминать под себя районы Донбасса, ранее не бывшие под российской оккупацией — это в лучшем случае. В худшем— неуправляемыми окажутся все области «юго-востока», на который Россия упорно цепляла вывеску «Новороссия».

Именно так следует показывать ситуацию переговорщикам от ЕС. До прямого российского вмешательства ситуация на Донбассе была во многом похожа на ситуацию в Закарпатье – те же феодальные отношения, одиозные хозяева региона (для полной аналогии представим на месте Виктора Балоги Александра Ефремова, а на месте Михаила Ланьо — например, Владимира Ландика, конфликты за контроль над денежными потоками в Луганской области между которыми были постоянными), та же проблема контрабанды, те же фактически автономные местные силовые структуры, сросшиеся с местным криминалом, те же сепаратистские настроения. Мало того, одна из причин поддержки сепаратизма чиновниками и силовиками на Донбассе на первом этапе была аналогичной той, по которой произошел инцидент в Мукачево – а именно контрабанда и нежелание местных властей терять прибыль от коррупционных схем.

Диалог с ЕС. Новые аргументы

Поэтому, кроме заявлений о борьбе с контрабандой, о переводе добровольческих батальонов в регулярную армию (подкрепленных действиями) и т.д. в государственной информационной политике должны просматриваться следующие мотивы.

1) Даже такой внешне благополучный регион, как Закарпатье, может стать вторым Донбассом, если дать ему самоуправление, не убрав от власти коррупционеров.

2) Учитывая практику выборов на местных уровнях в подобных регионах, можно сказать, что реальным местным самоуправлением со стороны местных общин там и не пахнет — местные коррумпированные элиты подменяют власть общин своей.

3) Эти местные элиты в решении конфликтов между собой могут использовать как местных коррумпированных силовиков и охранные фирмы, так и добровольческие организации вроде местных отделений «Правого сектора» (часть из которых вполне могут поддаться коррупции), что и произошло в Мукачево.

4) Украина не может в одностороннем порядке убрать блокпосты и линию разграничения с оккупированными территориями Донбасса, потому что инцидентов, подобных мукачевскому, будет очень много.

5) Пока Украина не организует действенную систему контроля за перемещениями оружия, ни о какой реализации Минских соглашений не может быть и речи. На примере Мукачево уже показано, как можно провезти через всю Украину гранатометы в багажнике машины и никто не заметит.

6) «Заморозка» конфликта на Донбассе невозможна на нынешней стадии по определению — если режим прекращения огня не соблюдается даже сейчас, что будет, если мы еще и отведем войска и демонтируем опорные пункты? Где гарантия, что группы боевиков не будут захватывать другие города Донбасса? Где гарантия, что они не проникнут в ту же Одессу, где будут выполнять поручения таких «регионалов», как Кивалов, относительно контрабанды — в частности на границе с непризнанной ПМР? А это все будет, если мы подпишем мирный договор с боевиками, дадим им возможность легально сформировать «милицию» и т.д., как этого хочет Россия.

7) У конфликта на Донбассе не существует чисто мирного решения. Вспоминаем, сколько проблем принесла Хорватии попытка интегрировать Сербскую Краину мирным способом. Поэтому мы, конечно, делаем все для поддержания мира, но нам все равно придется воевать. Чтобы не было сотен таких инцидентов, как в Мукачево.

Эти аргументы будут весомы в диалоге с ЕС: нельзя настаивать на выполнении Минских соглашений в одностороннем порядке только Украиной. Не филиалы «Правого сектора», неподконтрольные Ярошу и Стемпицкому (командир ДУК ПС), так «Оплот» имени Захарченко будет участвовать в разборках между региональными элитами. И Украина превратится в одну большую Боснию 1990-2000-х. Тем более, что по последней информации, представители ЕС (Ян Томбинский, например), поддержали позицию властей Украины в конфликте в Мукачево и призвали к его скорейшему разрешению.

В общем, продолжаем следить за развитием событий. Но, хотелось бы, чтобы Украина использовала возможности, исходящие из конфликта. Иначе этим воспользуется Россия для максимального ослабления Украины.

Макс Побокин, Главком