Создания Юго-восточной федеративной республики в составе Украины с расширенными полномочиями и широкой автономией намерено добиваться новое общественное движение  «Юго-Восток», которое в минувшие выходные в Харькове заявило: «Наши права и интересы будут защищены только в федеративной Украине, и мы призываем начать процесс формирования исторически сложившейся Юго-Восточной автономии… Все мы являемся наследниками Донецко-Криворожской и Одесской республик. Именно мы, а не какие-то недобитые бандеровцы, были и будем основой нашей страны».

Таким образом, из хаоса, творящегося на востоке Украины, закономерно и логично начал подниматься образ Донецко-Криворожской республики.

Республики, о которой сначала упорно молчали историки СССР, а потом и историки Украины, но в памяти народной интерес к которой не угасал никогда.

Дело в том, что история Донбасса и сама история создания Донецкой области как таковой неразрывно связаны с ДКР. Разрушившей губернские административные границы, установленные при Российской империи, делившие Донецкий край и сдерживающие его развитие.

Именно для того чтобы обеспечить развитие Донбасса в 1917 году (сразу после отречения императора Николая II от престола), на юге был создан правительственный орган - Временный Донецкий комитет, который намеревался регулировать и планировать экономическое развитие края (что особо хотелось бы подчеркнуть) как единого промышленного комплекса.

В те тревожные годы вопросы о судьбах Донбасса поднимались и решались на пленумах и объединенных съездах с участием самых разных партий: большевиков, эсеров и прочих.

Параллельно в Киеве на протяжении всего 1917 года формировались националистические органы власти. Созданная 20 марта Центральная рада объявила себя хозяйкой всего юга Российской империи, нисколько не смущаясь тем фактом, что ее никто не выбирал. Сегодня об этом говорить не принято, зато навешивать ДКР ярлык «самопровозглашенной» пытаются все кому не лень. А между тем легитимность ДКР была значительно выше, чем у Центральной рады: ее создателями были депутаты, действительно избранные народом.

Едва созданная Центральная рада сразу затеяла с Временным правительством спор о территориях. Вот как вспоминает о тех дискуссиях в книге «Відродження нації» Владимир Винниченко: «Они коснулись Черного моря, Одессы, Донецкого региона, Екатеринославщины, Херсонщины, Харьковщины… Киевщину, Полтавщину, Подолию, ну пусть еще Волынь, ну ладно Черниговщину они могли признать украинскими. Но Одесса с Черным морем, с портом, с путем к знаменитым Дарданнелам, к Европе? Но Харьковщина, Таврия, Екатеринославщина, Херсонщина, да какие же они украинские? Это же Новороссия, а не Малороссия, не Украина. Там и население по большей части не украинское, это, одним словом, «русский край».

Россия не торопилась расстаться со своими территориями. И вместо конституции, которую ждали в Киеве, прислала лишь «Временную инструкцию Генеральному секретариату Временного правительства на Украине». Согласно этой инструкции, три новороссийские (Екатеринославская, Херсонская и Таврическая), Харьковская (Слобожанщина) и частично Черниговская (Северщина) губернии не попадали под юрисдикцию Центральной рады.

И Центральная рада решила присоединить их самостоятельно, наспех приняв III Универсал (ноябрь 1917 года).

Но пленум исполкома советов Кривбасса единогласно осудил III Универсал, высказался категорически против посягательств Рады на территорию Кривбасса. Слова одного из лидеров большевистской партии Артема (Сергеева), сказанные в тот день, стали судьбоносными. Он призвал к созданию «независимой от киевских центров, самоуправляющейся автономной Донецкой области», обладающей всей властью советов. Уже в начале декабря 1917 года на областной конференции большевиков Артем выступал с докладом и убеждал: «Донбасс должен представлять отдельную от Украины административно-хозяйственную и политическую единицу. И так как здесь уже существует областная партийная организация, то нет никакой надобности в объединении во всеукраинском масштабе». Затягивать с провозглашением Донецкой республики революционеры не собирались, и в Харькове I съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов принял специальную резолюцию «О Донецко-Криворожском бассейне», своего рода протест против «преступной империалистической политики руководства казацкой и украинской буржуазных республик, которые стремятся поделить между собой Донецкий бассейн». Съезд заверил, что будет добиваться «единства Донбасса в пределах советской республики».

В тот момент будущее страны и Донбасса слабо просматривалось сквозь пелену страстей, а споры об административном делении не стихали. Киев настаивал: в основу формирования областей должен быть заложен национальный принцип, харьковчане доказывали — экономический.

Дискуссию прервали обстоятельства. В Бресте представители изгнанной Советами из Киева Центральной рады подготовили IV Универсал, и Германия под видом «миротворцев» получила шанс оккупировать Украину.

В этот же день, 9 февраля 1918 года, IV съездом советов Донкривбасса в Харькове была провозглашена и Донецкая республика. Съезд создал и обком ДКР, куда вошли пять большевиков, три эсера, один меньшевик.

Республика создавалась не одними лишь большевиками, как это пытаются доказать некоторые историки.

Первой столицей ДКР стал Харьков. Быстро, всего за пять дней, у ДКР появилось правительство. В него вошли Артем, председатель и комиссар народного хозяйства; комиссары: С. Васильченко по делам управления, В. Межлаук по финансам, М. Рухимович по военным делам, Б. Магидов по труду, М. Жаков по просвещению, В. Филов по судам, Б. Каменский по госконтролю.

Создание ДКР в центральных органах партии встретили без восторга. Ленин через чрезвычайного уполномоченного СНК на Украине С. Орджоникидзе первого марта предупреждал: «Что касается Донецкой республики, передайте товарищам Васильченко, Жакову и другим, что как бы они ни ухитрялись выделить от Украины свою область, она, судя по географии Винниченко, все равно будет включена в Украину, и немцы будут ее завоевывать».

Чтобы упрочить оборону, партия большевиков настойчиво рекомендовала создать единый фронт, и Артему 17-18 марта пришлось подписать «Декрет военных действий», где в одно целое сливались силы всех южнороссийских Советских республик (УНР, ДКР, Крымской, Одесской и Донской). Официальная партийная историография трактует подписание этого декрета как окончание жизненного пути ДКР.

А это неверно. ДКР продолжала жить, она геройски сопротивлялась немецким оккупантам. У нее была своя армия, и не каких-то 300 студентов, как у Центральной рады под Крутами. Армия ДКР поначалу насчитывала 8,5 тысячи штыков, позже их количество увеличилось до 13 тысяч. Были у ДКР и свои полководцы — А. Геккер, П. Баранов, будущий нарком обороны СССР К. Ворошилов. Формально все военные силы южных республик подчинялись Антонову-Овсеенко, а реально, при нестабильной связи, действовали самостоятельно.

Примечательно, что серьезные бои с немцами и австрийцами, вообще,  вела лишь Донецко-Криворожская республика. Эта война описана в повести Алексея Толстого «Хлеб».

Надо признать, что силы немецких оккупантов и воинов ДКР были не равны, поэтому отрядам луганских рабочих и донецких шахтеров пришлось отойти к Царицыну, где состоялось знакомство Сталина и Ворошилова, много значившее для истории.

Между тем Донецкая республика продолжала жить и в политическом смысле. Газета «Известия юга» опубликовала воззвание правительства от 6 апреля 1918 года: «Всем! Всем! Всем! Мы, правительство республики, заявляем: Киевское правительство Рады вторглось в пределы нашей Донецко-Криворожской Республики. Мы, правительство республики, заявляем: никакого мира без признания нашей республики обеими сторонами быть не может… Мы заявляем, что киевское правительство не может ссылаться, завоевывая нашу республику германо-австрийскими штыками, ни на какие исторические и другие права, кроме права завоевания. Киевскому правительству должно быть известно, что мы, как особое объединение, существуем с первых же дней свержения династии Романовых и как республика — со времен Октябрьского переворота.

Таким образом, притязания киевского правительства на захват нашей территории ничем, кроме грабительских стремлений киевского правительства, объяснены быть не могут».

Подписали это воззвание Артем, Рухимович, Межлаук, Магидов.

Примечательно, что представители ДКР боролись с врагом на фронте и работали в тылу. До самого освобождения Донбасса в подполье действовал обком Донецко-Криворожской республики. По окончании войны предпринимались попытки возродить ДКР.

20 февраля 1919 года планировалось провести областную партийную конференцию Донбасса. Но Совет Труда и Обороны РСФСР своим постановлением попросил товарища Сталина через Бюро ЦК «провести уничтожение ДКР».

Дело в том, что революционеры понимали: для влияния на Украину им нужен промышленный Донбасс в ее составе. ДКР упразднили полностью. Но даже через год после того, как советская власть утвердилась в Донбассе, в феврале 1920 года на съезде волостных ревкомов Азовского района звучало: «Съезд настаивает на быстром экономическом и политическом слиянии Донецкой губернии с Советской Россией в едином ВЦИК Советов». На документах того времени еще сохранились печати, на которых видно, что Юзовку считали частью РСФСР.

Историки замалчивают факт существования ДКР совсем не потому, что она не сыграла в истории никакой роли. Их смущает то, что всякие потуги представить некий заговор «москалей-большевиков» против «законного украинского уряду» – Генерального секретариата Центральной рады – нивелируются мощным движением народа, который без каких-либо директив сверху самоопределился, поставив интересы края выше всех других.

У ДКР есть чему поучиться. Ее лидеры были прекрасными организаторами, в последующем они стали видными советскими государственными деятелями. И не случайно имя Артема носят города и поселки не только Украины, но и других стран. Показательно, что в Донецке главная улица города и в советские времена, и теперь носит имя Артема. Здесь же стоит памятник этому незаурядному человеку, память которого в день рождения республики традиционно приходят почтить представители целого ряда пророссийских организаций и просто неравнодушные граждане, которые все чаще и чаще, особенно теперь в условиях власти хунты, говорят о необходимости возрождения Донецко-Криворожской республики.

Ирина ПОПОВА, Одна Родина