12:04

Огнем и мечом. О жизни в воюющем Киеве

Позавчера вечером выхожу из своего спортзала возле метро «Левобережная», подходит парень с невероятно удивленным лицом. И спрашивает: «Вы не знаете, как добраться до Шулявки?». Вопрос озадачил. Еще больше озадачил растерянный вид парня и его полное непонимание происходящего. Оказалось, он маляр, делает ремонт в новом доме, ни радио, ни телевизора, ни Интернета у него нет. Утром приехал на работу – все было нормально. А когда вышел, попал в другой мир. Точнее, в войну...

Самое трудное было в первый вечер. Когда народ ломанулся с работы, а тут – «нежданчик»: ни одна ветка метро не работает. Оказалось, что метро – это кровеносная система города. Без него жизни нет. Поэтому, думаю, когда цену на проезд поднимут, никаких бурчаний уже не будет. Мы поняли, что подземка – это все. Наземный транспорт в одиночку не справится. 

Кстати, то, что власти города в порядке компенсации решили «поиграть» в благотворительность – разрешили всем кататься «зайцами», по-моему, полная глупость. Дело в не проезде за 1,5 грн., а в том, что влезть в переполненный транспорт было невозможно. Самое ужасное действо творилось на станциях городской электрички на ж/д вокзале. Как описывают этот кошмар в сетях: «Там была огромная толпа, началась дикая давка. Кричали женщины... Через 10 минут приехала одна, полностью забитая электричка. Люди поняли, что втиснуться в нее не получится, начали паниковать. А ведь с двух сторон от остановки бетонный забор! Чтобы выбраться, народ ставил мусорные баки один на другой, и лез через забор». По данным медиков, в давках есть пострадавшие: кому-то ногу отдавили до перелома. Женщине вроде бы сломали ребро и вдавили грудную клетку». 

Теоретически властям надо было как-то подсуетиться и переориентировать подвижной состав на самые перегруженные участки. Но практически понимаешь, что в военной суете любая логика пропадает, а управление реально невозможно. Многие маршрутки, которые курсируют в центре, поехали в объезд, и никто не знал, на каких остановках их искать. Другие просто вообразили себя экспрессами и не останавливались. Понятно, что война войной, а транспорт частный, и когда обезумевший народ сломает все, что только можно, водителю никаких денег не хватит починить искореженный автобус. 

Само собой разумеется, что вызвать такси не смог бы даже волшебник. А оплатить проезд на «граче», пойманном с руки, мог себе позволить только весьма зажиточный горожанин. За 8 км брали по 400-500 грн. и больше. Поэтому в машины набивались трое-четверо и делили расходы. Но, даже забравшись в частника или такси, нельзя было считать это большой удачей: мои друзья добирались домой пять часов, из них 2,5 часа тупо стояли в пробке. 

Единственным бонусом первого дня войны оказалась хорошая погода. Поэтому сотни и тысячи людей шли домой пешком, через весь город, с левого берега на правый и наоборот, вереницей через мост Патона. Незабываемое зрелище, я вам скажу, когда в одну сторону движется поток офисных работников: в элегантных пальто, с портфелями, дамы – на каблуках, а им навстречу несется революционная публика в соответствующем прикиде: воевать на Майдан. 

Кстати, о Майдане. «Глобусу» не повезло. Все время революционного противостояния он продолжал жить, не замечая происходившего наверху и являясь иллюстрацией парадокса двух линий жизни – борьбы и обыденности. Работали рестораны, туалеты, в магазинах проходили распродажи, «Брокард» рекламировал новый мужской аромат. Как говорится, война войной, а обед по расписанию. Но в огненную ночь с 18-го на 19-е он таки выгорел. Вместе с Домом профсоюзов. Жаль...

Зато (вот парадоксально) с другой стороны от передовой, на площади Толстого, все работает в обычном режиме. В «Метрограде» открыты бутики и кафе, маникюрши делают экспресс-маникюр, на Бессарабке подвоз свежего мяса. Нет, не пушечного. Обычного. 

Утром 19-го мы даже решились на осторожную прогулку по Крещатику и поняли, что война у нас какая-то условная, как компьютерная игра. Потому как со стороны Бессарабки можно спокойно подойти чуть ли не к сцене Майдана. Понюхать гарь, схлопотать пулю в голову, вступить в лужу крови и унести на одежде клок сгоревшей палатки. Почему-то мне скажется, что если бы приказ об окончательном прекращении революции поступил, то силовики смогли бы элементарно взять Майдан в кольцо. А так ему оставлен тыл, который функционирует в режиме обычного променада с небольшой поправкой: часть магазинов и банков «закрыты по техническим причинам». Но остальные работают. 

В супермаркеты даже в центре активно подвозят свежие продукты. Знакомый водитель фуры рассказал, что ходят слухи, будто есть опасность перекрытия таможенных переходов на Западной Украине. А он как раз возит сыры из Польши. Поэтому советовал запасаться импортными продуктами. Могут быть перебои. Хотя пока признаков этого не видно, изобилие присутствует в полном объеме. 

Зато по всему городу закрыли садики и школы. И забота родителей уследить, дабы их любопытные чада не лазили по центру и не попадали в зону боевых действий. При этом власти очень стараются обеспечить нормальную работу всей городской инфраструктуры, за что им, конечно, спасибо. Мусор вывозят, транспорт ходит, хлеб пекут, с утра приходил слесарь – проверял, как греют батареи. Но вот беда: что делать мамам (особенно одиночкам), чьи дети не пошли в садик или в школу? 

Доходит до абсурда: моя подруга состоит на госслужбе. В их ведомстве всем приказано выйти на работу в обязательном порядке. Кто не явился, тот дезертир и потенциальный кандидат на увольнение. Понятно, что в нынешних условиях терять работу страшно. Поэтому добраться-то она кое-как добралась – через весь город без метро, – но дома пришлось оставить одну пятилетнюю дочь. Все произошло так неожиданно, что посидеть с ребенком оказалось некому. Бабушка с другого конца города добраться не может – здоровье не то. В итоге женщина сидит на работе, как на иголках, звонит каждый час домой, проверяет, что творит ее принцесса. 

Надеялась на соседку, но та тоже вышла на работу. Она повар в ресторане быстрого питания, и начальник даже слышать не хочет, чтобы заведение останавливалось. Спрос на еду в эти дни огромный, очень многие заказывают доставку. В итоге их доставщики, цепенея от страха, подвозили пиццу в центральные кварталы города. Кстати, пока один поднимался в квартиру, у него сожгли мопед. Ну, что тут скажешь – пидорасы, да и только. 

Это тоже, кстати, один из нюансов революции: аппетит у народа повышается, а выходить из дома лень. Да и страшно. Страшно не потому, что пули летят. А из-за общего мародерского настроения. 

Знакомая медсестра рассказывала, что творится сейчас в больницах. Медики – это те, кто сейчас вне зависимости от желания оказались на передовой. Их фактически мобилизовали, не спрашивая согласия. Понятно, что выхода другого нет. Без медицины жертв будет несравнимо больше. Но она – беременна, на третьем месяце. И ей не просто страшно, а еще и невероятно тяжело физически. 

Предупреждает, чтобы я даже не совалась в больницы. «Если хочешь кому-то помочь, помогай, – говорит Лена, – но имей в виду, что в больницах полный хаос». Привозят раненых с Майдана, приходят побитые с улицы. Милиционеров к нам не везут, но их тоже очень много с тяжелейшими травмами и ранениями. И вся эта масса грязного окровавленного народа наваливается на персонал. Всем больно, всем страшно, половина в истерике. Тут же ходит самооборона и охраняет раненых от «похищения милицией». 

Приходят следователи, пытаются допросить. Возникают конфликты. Лекарств не хватает. Прибегают родственники, им дают списки, кто-то проклинает платную медицину, кто-то несется в аптеку. Мамаши орут и лупят побитых сыновей, которые не послушались их и полезли на баррикады. В туалет не прорваться. Кушать и пить некогда. 

А когда измученная Лена буквально выползла на улицу, выяснилось, что не ходит метро. Сил добраться домой у нее просто не было. Она вернулась в больницу, упала на койку в ординаторской и заснула. Проснувшись утром, не нашла своей сумочки. Это еще одна беда: в больницы под шумок пробираются посторонние личности, заползают, словно тени, в больничные коридоры, крадут лекарства, уносят личные вещи. 

Кстати, насчет уголовщины. Вчера вечером при мне ограбили женщину. Буквально метрах в 20-ти подошли молодые парни, забрали сумочку и мобильный телефон. Было поздно, я думала, что они знакомые, и только подойдя ближе, поняла: нет, это гоп-стоп. Женщина так испугалась и растерялась, что кричать начала не сразу. Я дала ей телефон позвонить домой и немного денег. До сих пор удивляюсь, почему грабители не дождались и меня тоже. Был бы «мелкий опт». Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. 

Вообще, проблема уличных грабежей и (еще больше) преступлений, связанных с автотранспортом, сейчас становится маленькой городской катастрофой. Милиции не до этого. Она и раньше не особо напрягалась по незначительным эпизодам. Но сейчас ее можно понять: война. И с каждым днем градус опасности поднимается. По городу расползлось оружие. Застрелили двух инспекторов ГАИ. Перевернули такси, убили журналистов. Кроме того эпизода, который я наблюдала воочию, много сообщений в сетях и от знакомых из серии «у ребенка забрали телефон», «девушку раздели прямо на улице в центре», «у пожилого мужчины отобрали машину – просто вытащили из салона и выкинули». 

Поэтому та часть народа, которая не борется против власти, пытается защитить себя сама. Во всех районах Киева создаются группы горожан для патрулирования улиц. По сути, возрождается забытая народная дружина. Сегодня мои друзья ходили ночью в такой караул со своей овчаркой. Овчарка добрая, но морда у нее грозная. Поэтому хоть и страшно было, но чувствовали себя в условной безопасности. С ними было еще четверо мужчин, в основном автовладельцы. Основная задача – охранять машины от поджогов, а территорию спального района от бандюков и вандализма. 

По их словам, киевские дружинники уже фактически легализовались, ими командует «настоящий полковник» по имени Святослав Стеценко, и они аполитичны. Кстати, именно это притягивает к ним все больше народа. Начавшись у нас в Дарнице, инициатива распространилась по городу. В Оболонском районе дружинники ходят вместе с патрулями (а в последние ночи вместо), им разрешили связываться со 102 по специальной рации. В Печерском районе выделили помещение и тоже дали рацию. 

На самом деле это хороший знак, потому что дальше будет хуже: гоп-стоп, грабежи и мародерство являются неизбежной «отрыжкой» любой революции. Наша в этом плане обещает побить рекорды. Сами подумайте, тысячи «раскочегаренных» боями и «стимуляторами» парней: голодных, злых, агрессивных. Когда они начнут выплескивать свою энергию на окружающих, футбольным вандалам останется нервно курить в углу. Поэтому «ховайся», кому страшно, готовься к обороне, кому есть что терять. Ха, почти речевка. 

P.S. Из великого множества сказанного в эти последние дни я выгребла пост в Facebook, который лично мне очень близок по ощущениям. Его автор – политолог Василий Стоякин: «Сейчас модно определяться со стороной и делить на "мы" и "они", "наши" и "не наши". Это – логика войны. Принимая ту или иную сторону, мы становимся участниками боевых действий. Я понимаю только одно деление – на нормальных людей, умеющих мирно улаживать свои конфликты, и на убийц и бандитов, совершенно независимо от того, в касках они или в погонах...».