Нежно-розовый внедорожник, визгливо завывая турбированным двигателем, штурмовал кочку при въезде на стройплощадку. Разбрасывая шлепки грязи по своим лакированным бортам, он поднатужился, дёрнулся и проскочил злополучную неровность. Затем сделал затейливый крюк, неустойчиво вихляя маленьким задом, въехал в роскошную грязную лужу, где окончательно и застрял.

Спустя некоторое время дверь внедорожника открылась, из-под неё показалась лакированная туфля с белым носком, а затем и весь водитель, сгрёбший в охапку все свои гаджеты. Именно в таком виде прораб и предстал перед всем честным строительным народом: в дизайнерской одежде, с охапкой хитроумных электронных устройств и по колено в грязи.

— Эй, кто-нибудь, в сторожке! Вынесите мне отцовы сапоги!

Дверь открыл не менее гламурный молодой человек. Сначала он сосредоточенно осмотрел свой свежий маникюр, и лишь потом обратил внимание на одиноко стоящего в грязи патрона:

— А, Гарик! Я смотрю, вы на стройке без своего отца и шагу не можете сделать! Ладно, шучу. Вот ваши, вернее, его сапоги.

С этими словами он, зажимая нос пальчиками, аккуратно, через салфеточку, вытащил из бытовки два старых тяжёлых кирзовых сапога. И, недолго думая, шагнул навстречу начальнику в своих не менее лакированных штиблетах.

— Да вы, Павлик, я смотрю, шутник не меньше моего! — воссиял прораб от зрелища застрявшего в грязи коллеги. И товарищи громко засмеялись, даже попытались пожать друг другу руки, но чуть не упали и, не вылезая из грязи, стали обсуждать насущные проблемы: получил ли Гарик возмещение по страховке, подходит ли нежно-розовый цвет к шнуркам на его кроссовках и стоит ли Павлику взять спортивную машину для разъездов «по работе».

Пока стильные носки сушились на солнце, друзья выпили по чашечке великолепного кофе латте из стоящего здесь же кофейного аппарата, купленного вместо трёх сварочных. Новые туфли уже ехали срочным курьером из интернет-магазина, и жизнь новых строителей налаживалась буквально на глазах. Пока прораб, оторвавшись от изучения недр очередного гаджета, не вскочил и не хлопнул себя по лбу:

— Павлик, друже мой, что же вы молчите?! Что ж ты, чёрт старый, не напоминаешь! Сегодня на нашей стройке, единственной в городе со времён смерти последнего строителя старой школы, будет эпохальнейшее событие – завоз цемента!

— Хм, мой патрон, — промычал заместитель прораба, не сбавляя темпа общения с девушками в чате через телефон. — Вы же мой мудрый и профессиональный руководитель с тремя дипломами, кучей сертификатов. Представитель старейшей династии строителей, одобренной партией и правительством. Я, Гарик, за тобой – как за каменной стеной. Руководи мной!

— Очень смешно. Лучше скажи, как этот цемент выглядит? Куда его сложить надо? За бытовку — пойдёт?

— За бытовку – пойдёт. Главное, чтобы вид не портило, чтобы плакаты были видны, лик нашего президента, и доску нашего почёта не загораживало. Я там дивные фуксии высадил, ты видел?

В это время за бытовкой что-то щёлкнуло, в самой бытовке погас свет, запахло палёным. Мимо окна проплыло удивлённое обугленное лицо молодого человека с куском оплавленного провода. Паренёк медленно завалился набок и притих. Павлик подошёл к окну, задумчиво грея в руках чашку с ароматным кофе.

— Ещё один электрик. Одноразовые какие-то. Надо нового выписать с университета.

Ближе к обеду мирная беседа двух строителей была прервана диким грохотом, треском и криком разбегающихся в разные стороны по строительной жиже детей таджиков. В заборе, окружающим единственную стройку в городе, красовалась здоровенная дыра, из которой торчала огромная морда бетономешалки. Из неё торчала испуганная морда водителя, прислушивавшегося к голосу навигатора, «поворачиваем налево, поворачиваем налево».

— Добрый день. Стройтрест номер один здесь дом строит? — спросила испуганная морда, оказавшаяся вполне опрятным личиком. Получив ответ в духе, что больше нигде не строят, личико расцвело:

— А я вам бетон привёз! Забирайте.

— Нам не нужен бетон, нам цемент нужен, — сумничал прораб и сделал максимально понимающее, серьёзное лицо.

— Я на бетонном заводе работаю. У меня только бетон. Так заберёте?

— Ну, чёрт с тобой, давай сюда. Вон, за бытовку сложи, — ответил прораб и удалился в бытовку, в чарующий мир интернета.

Через пять минут в бытовку постучали. На пороге стоял водитель, грязный по колени. Извиняющимся голосом он начал:

— Извините, я на заводе всего чуть-чуть работаю, всего четыре года, сразу после диплома строительного университета устроили. Мне бетон точно загрузили, но вот куда – я не знаю. Давайте вместе пойдём, найдём его и вам за бытовку свалим.

Трое строителей стояли у огромной бетономешалки. За эти пять минут горе-водитель сделал круг по территории и остановился в центре площадки, слегка задев нежно-розовый внедорожник прораба. Буквально только капот, примерно по руль.

— Я тут вам помял чутка. У меня самого электромобильчик маленький. А я им говорил, что боюсь ездить на больших машинках, но меня заставили, потому что всем страшно.

— Да ладно, — сказал прораб, осматривая умерший под гигантскими колёсами джипик. — Страховка новый купит. Вероятно, цвет несчастливый.

Трое специалистов, чавкая по грязи, три раза обошли вокруг бетономешалку.

— Ну, что, коллеги, какие будут идеи? Где тут есть цемент?

— Я, кажется, припоминаю. Кажется, он в заднице, — лицо Павлика отображало мучительное напряжение мозга, ищущего зачатки мысли. — В старых учебниках нарисовано было, что из зада сыпется. Так фундаменты делали, вот, точно!

Прораб удивлённо повёл бровью:

— Да ты у нас зубрилка! Ботаник! Я в то время всё больше по клубам да по Мальдивам катался, ничего не помню. Молодец! Будет тебе премия. Пошли смотреть сзади.

Сзади у бетономешалки оказалась маленькая круглая дырка, да ещё и высоко-высоко!

— Вероятно, цемент там, в этом яйце, — многозначительно заключил прораб, ткнув наманикюренным пальчиком вверх.

— Бетон. Десять чего-то там. Блоков, квадратов. Кубов, во! — вспомнил водитель, запрыгал от радости и вынул наладонный компьютер — Сейчас, в бухгалтерию залезем, счёт-фактуру посмотрим, чего там и сколько.

— Вау, какой гаджет! — глазки заместителя прораба округлились — Со стразиками!

— Эй, голубки, давайте выгрузим цемент за бытовку, а дальше делайте, что хотите. Зови таджиков, Павлик. С лопатами!

Через полчаса поисков по стройке, из люка в земле было выкурено ровно три таджика, одна ржавая штыковая лопата, лом один и модный шуруповёрт, но без аккумулятора. Таджик-первопроходец, как скалолаз, взобрался на бочку бетономешалки, ему кинули лопату, которой он осторожно поковырял содержимое. Содержимое не поддавалось.

— Эй, ботан, ты помнишь, он твёрдый, жидкий, в пачках? — спросил прораб своего зама.

— Кто его знает. Вроде жидкий должен быть, но, кажется, застывает в камень, — потом подумал и добавил.

— Это значит у нас исполинского размера камень, вокруг которого намотана бочка этого миксера. Водила, как тебе эта тема?

— Что-то припоминаю. В кабине было написано, что надо нажать, чтобы крутилось. Но я давно университет закончил, читаю уже плохо, забыл всё, — начал припоминать водитель.

— Ты что, дурак, миксер не включал, чтобы он крутился всё время, чтобы бетон не застыл? — спросил заместитель прораба. По слезливому взгляду водителя было всё понятно.

— Я не успел, я не мог, я был слишком занят управлением, у меня лак не высох, в конце концов! — заголосил водитель и заплакал.

Ситуацию спас таджик сверху. Он ломом пробил корку сверху, и внутри оказался порошок цемента.

— Не дрейфь, «водятел»! На твоё счастье дурака другой дурак на вашем заводе тебе цемента сухого засыпал, без воды. А воду сверху налил, два ведра. Так что выковырнем сейчас твой цемент. Надо только вспомнить, зачем мы его заказывали...

— Думаю, для фундамента, — многозначительно сказал Павлик.

— Хорошо, а что это? Это типа ямы, куда надо всё это ссыпать?

— Ага. А яму экскаваторщик Тимур должен был выкопать. Он и трактор заказал для этого в интернет-магазине тракторов. Берёшь так трактор, миллионов за десять, и в корзину. А потом курьер тебе его доставляет. Откат капает автоматически на пластиковую карточку. Очень удобный магазин.

— Короче, умник. Показывай яму.

— Не получилось у нас с ямой, я тебе ещё в том месяце рассказывал. Тимур две недели на нём вот тут катался, соляры пожёг как на танковый взвод, а так ничего и не выкопалось, только ровнее стало. Пока сторож не сказал «что это ты, сынок, на катке грязь катаешь, али асфальт не подвезли?» Понимаешь хохму?

— Неа, — лицо прораба было серьёзно как никогда.

—Тимур по-русски ни бельмеса, только на своём, горном. Диплом купил, в общем, как все. На сайте по картинкам выбрал, жёлтый и красивый, как он сам сказал, а курьер, падла, что технику привёз, не сказал, что это каток. Тимур бюджет освоил, но вот с работой накладочка вышла.

Прораб продолжал слушать с неподдельным вниманием.

— Каток это был, а не трактор. Каток! Ладно, проехали. Нет ямы, в общем. Сдвинули мы сроки, на полгода. Дольщики пусть приплатят ещё: нам ещё трактор покупать.

— Так что нам делать? — спросил прораб в полном замешательстве, так как столько узкоспециальной строительной информации за раз он даже в университете не получал.

— Как всегда. Таджиков с лопатами свистать наверх, пусть за бытовку товар сложат. Купим трактор, выкопаем яму, накидаем туда цемента – будет фундамент.

Ближе к вечеру Гарик и Павлик грелись в лучах заходящего солнца, и тут из-за пелены цементной пылевой завесы, которую развели таджики на всю площадку, показался большой начальник со свитой и скоморохами. Лица высокой комиссии, после прохождения мимо бетономешалки, больше напоминали лица шахтёров из забоя

— Гарик, Павлик, рад вас видеть, мои орлы! — большой начальник жарко пожал руки начальникам стройки.

— Владимир Израилевич! Что же вы не предупредили!? — Гарик весь затрясся, как левретка перед хозяйкой и закричал в противоположную сторону — Комиссия! Горнисты, знаменосцы! Комиссия!

Из бытовки, как тараканы, выбежали прилизанные мальчики и девочки, все в одинаковой стильной форме «под строителя». Все сразу, не переводя дыхания, начали петь «осанну» высокой комиссии, большому начальству, партии и правительству. Через пять минут текстовка закончилась, и мальчики с девочками так же мгновенно исчезли.

— Молодец, Гарик! Держишь отцовскую марку! Не зря тебя назначили строить единственный жилой дом. Больше-то некому, кругом одни лентяи, а всё денег хотят, денег!

— Я стараюсь, Владимир Израилевич, очень стараюсь. Никак не ожидал вас так рано увидеть, ведь буквально неделю назад мы были у вас на девяностолетии...

— Не поверишь, Гарик, некому отдать место! Нет никого, кто меня бы заменил. А я стар, слаб, мне бы удалиться в своё поместье на Лазурном берегу, но приходится вот работать до последнего вздоха. Иначе всё украдут, Гарик, всё украдут!

С этими словами, на выдохе, большой чиновник закашлялся и, вытирая цементную пыль с лица, спросил:

— А что это вы тут делаете. Я смотрю, стройка вовсю идёт?

— Конечно, Владимир Израилевич! Вот, цемент завезли, фундамент будем делать скоро. Всё по плану, задержки не больше чем на два-три года.

— Ты молодец, Гарик. Я вот смотрю на вас, молодых, и не страшно мне уходить. Знаю, что оставляю пост на верных мне людей, профессионалов своего дела.

Гарик понял, что сейчас самое время замолвить словечко для карьеры:

— Владимир Израилевич, вот бы мне тоже пост, как у отца моего...

— Конечно, Гарик. Если не ты, то кто? Кто из этого, прости меня, быдла, сможет строить нашу страну? Конечно, родной. Только не сегодня. Вот достроишь дом, тогда и поговорим.

— Рад стараться, Владимир Израилевич! Я ведь сам там квартиру и купил, на этапе котлована.

— Так и я купил, Гарик. Все купили. Это же первый жилой дом за десять лет. Всё больше торгово-развлекательные центры строили. Так что тут все купили, и не по одному разу.

— А я, когда я буду выступать? — в разговор вклинился стареющий телевизионный клоун в белом обтягивающем трико в блёстках.

— Да, Гарик, сегодня будут показывать твой дом по ТВ: вдруг кто ещё не вложился в него? Пусть клоун попрыгает, песенки попоёт, по телевизору покажут. Ну, да ладно, оставляю тебе этого певца, спасибо тебе, порадовал старика, мне пора.

— Спасибо, Владимир Израилевич, спасибо! — прораб вцепился двумя руками в старческую ладонь большого начальника. — Спасибо, большое спасибо!

И ещё долго стоял прораб на крыльце подсобки, до тех пор, пока начальственный кортеж не растворился в пелене цементной пыли, которую таджики щедрыми сеятелями раскидывали с высоты бетономешалки, у которой прыгал в срамных прыжках пыльный эстрадный певец, переливаясь блёстками обтягивающего костюма.