У меня приятель раз купил себе жилье. У алкаша. То есть не у самого алкаша, а у родственника, потому что алкаш спился и, как полагается, умер, оставив дальнему родственнику наследство.

Почти год этот бомжатник ремонтировали и сделали полную конфету. Даже люк в подвал и там склады всякие, тренажерку и сауну по согласованию с властью. А еще через три года приятель квартиру продал и сбежал в гораздо худшую, на последнем этаже последнего подъезда, последнюю квартиру.

Все из-за того, что у первой квартиры был совсем несчастливый номер. Квартира номер один. И дом был тоже номер один. Ну и первый подъезд, первый этаж, прям слева.

Его заколебали в плохом смысле слова. С поквартирными обходами к нему приходили милиционеры почти ежедневно. В доме было двенадцать подъездов, там каждый день что-то случалось. Почтальон звонил дважды, только к нему и каждое утро. Все слесари и сантехники беспокоили, чтоб попасть в подвал и на чердак тоже. Все заблудившиеся просто, блядь, граждане ночью искали у него Ивановых, Петровых и Сидоровых. Скорая помощь считала, что у него пылятся ключи от всех квартир в доме, он знает, где и кто живет, а так же код от соседнего подъезда. И третьего подъезда тоже. Про пятый и говорить нечего. Участковый начинал с него все профилактические беседы и им же заканчивал, чтоб далеко не ходить. Если какая-нибудь сволочь занимала место другой какой-нибудь сволочи на стоянке возле дома, то друг друга они искали у него. Даже коты. Впрочем, о котах мы умолчим. Три года к нему продолжали приходить друзья покойного алкаша. Один, один, один – этот адрес не мог забыть даже самый пропитый алкоголик города, как бы не старался. А еще алкашей искали их верные жены. Где? Странный вопрос.

Мужик терпел, терпел, терпел, но стал вечером отключать звонок. До утра. Потом в три ночи к нему в окно постучали пожарные. У вас в доме пожар, говорят, вы не подскажете ли любезно, где горит? Нам бы поточнее, а то счет практически на секунды.

И он переехал. В последнюю квартиру на последнем этаже последнего подъезда. Сделал ремонт. Купил новую мебель. И хотел забыть свои злоключения как страшный сон. Но не смог. Его новый номер квартирного телефона был 22-22-22. Этот замечательный и, к сожалению, легкозапоминающийся номер всего на одну несчастную цифру отличался от номера неотложной психиатрической помощи, а уж номер психиатров той же самой цифрой расходился с номером дежурной части отделения милиции.