Шестнадцатого августа ровно в
полдень я пилил сухое дерево. При этом у меня было одухотворенное лицо,
размеренное дыхание и в заднем кармане брюк находилось ровно двенадцать тысяч
американских долларов. Вокруг, как бы сопровождая тихий визг пилы, мирно
жужжали пчелы и напротив меня стоял босой Григорий с мобильным телефоном во
рту.
Каким образом я, выпускник столичного университета, оказался в незнакомом
городе спиливающим сухую вишню на чужом участке пояснить было не просто. Еще
сложней было свести в один логический ряд внезапную кучу денег в моем кармане,
Григория с занятым ртом, а также улыбающегося Витьку, стоявшего рядом с
бензопилой в руках. Впрочем, учитывая паталогическую витькину жадность, или как
он говорит "бережливость", можно объяснить многие загадки в этом
мире...
А если учесть витькин дар незаметно
менять судьбы людей на расстоянии и во времени, то вся отечественная
экстрасенсорика тихо скукоживается на глазах, бледнеет конструктивный
психоанализ и на поверхность бытия всплывают тайны человеческого подсознания.
Ведь Витька, этот неуемный творец-разрушитель, покруче любого телепата: вот, к
примеру, этому Григорию в корне жизнь изменил. Кардинально. Можно сказать,
наизнанку вывернул. Григорий, он же Жорик, ко мне обратился пару месяцев назад
за профессиональной помощью. Это его Патефоныч направил:
- Валдис, там к тебе мой корешок
подъедет. Совсем не бедный. Надо ему ремонт забульбенить. У него трехкомнатная
на Корзо в Ужгороде... Там Славик взялся поначалу, но, как всегда, бабосы
сдернул и в сторону... Нужно помочь, типа. Только ты ему поменьше вопросов
задавай - здоровее будешь.
- Ноу проблем, - отвечаю,- любые
пожелания клиента претворим в реальную жизнь. Закочевряжим хату по полной,
Патефоныч, и будет твой дружбан пребывать в нескончаемом восторге.
На следующий день встретились в
Росвигово, сижу в Тойоте Прадо, складки на затылке у клиента считаю.
А клиент, веселый такой дядька лет
пятидесяти, в цветастой рубашке и красных шортах, подбородок на руль положил и
волосатые ноги чешет:
-Твою работу видел, дизайнер, у
Патефоныча. Понравилась. Хочу дома такую же красоту создать. Сколько будет
проект стоить?
Я на затылке у него семь складок
насчитал, говорю задумчиво:
- Семьсот долларов... и половину
вперед.
- Да что мы - дети? - смеется, -
зачем половину? Я тебе сразу все заплачу.
Вытаскивает из целлофанового пакета
жменю американских денег. Семь купюр выдернул:
- Держи, только не пропади..., а то
дал тут одному мукачевскому Славику три штуки - до сих пор прячется.
Поехали в Ужгород квартиру смотреть.
Я "полтора брата" с собой прихватил, Йончика с Витькой - место для
будущего подвига показать.
Жора ходит по квартире, руками машет,
брызжет мозговыми полюциями:
- Хочу, - брюликами в часах
сверкает, - побольше гранита: На подоконниках, в прихожей, в ванной...
- Так он фонит, - предупреждаю, - лишняя
радиация нам ни к чему.
- Мне уже как то пакарабана, -
отмахивается, - детей вряд ли буду делать... эх, бабы... теперь для моего
хорька нужна хорошая приманка. К тому же у меня под Житомиром начальник карьера
- мой фронтовой товарищ. Ему зеки на шару напилят этого камня сколько хочешь.
Принялся я квартиру обмерять,
правда, пришлось Витькину рулетку взять - мою заклинило.
Ну я, понятное дело, человек
экономный - не могу старую рулетку выкинуть. Но Витька, жадная тварь, мог бы
уже новую себе купить. Он, еврейская душа, своей рулетке на ленточной пиле
внезапное обрезание сделал, так и таскается теперь с укороченной. Правда,
Витька, хоть и жлоб, но честно предупредил:
- Шеф, там в начале десяти центов не
хватает. Отпилил случайно. Ты в уме добавляй.
Рисую план квартиры, размеры пишу, в
уме сантиметры недостающие плюсую. "Все пучком-торчком, - думаю, - наконец
то хоть немного бабла подкосим, а то уже полгода без капусты
кукарекаем..."
На следующий день Жорик за мной на
джипе прикатывает:
- Собирайся, дизайнер, - говорит,
-поехали гранит заказывать.
- Так я ж еще проект не нарисовал...
Только творческую концепцию искать начал...
- По пути нарисуешь. Надо теперь
ехать, а то меня потом две недели не будет. Срочный заказ.
Прыгнул к нему в машину, чуть очки
на сидушке не раздавил, даже не успел кофе хлебнуть. Да ладно, по дороге
выпьем. Первым делом я за Витькой-подсобником заехал - надо же кому то образцы
гранита в кузов складывать. Поднялся на этаж, давлю кнопку звонка. После
короткого шуршания дверь открылась и на пороге явился Витька. Морда у него была
сплющена как то сбоку, на красной щеке красовалась прилипшая пивная крышечка, а
спортивные штаны были в свежих мутновато-белесых пятнах. Глаза закрыты.
- Витюха, дружок, - шлепаю его
легонько по щекам, - Проснись, милый. Я понимаю, ты сейчас у черты самопознания
и пал к корням экзистенциализма, но надо ехать. Свои юношеские опыты завершишь
потом, - бью сильнее. - Проснись, падла! Идем гранит грузить!
Витька что то промычал, поднес руки
к носу и понюхал пальцы. "Ну все,- думаю, - кранты. Если Витька понюхал
пальцы - полный амбец."
А я Вам скажу, нюханье витькиных
пальцев - это очень плохой знак. Это начало конца и конец апокалипсиса
одновременно. В прошлый раз он так же понюхал пальцы и через полчаса
росвиговский рынок сгорел дотла. Пальцы пахли керосином - я их тоже нюхал. Или
вот недавно - понюхал Витька свои отростки и на тебе - грянула помаранчевая
революция... До сих пор разгребаем... И так у него с детства - нюхнул щупальца
и сразу во дворе на пару алкашей стало меньше, а у соседа по площадке на одну
судимость больше. Плохая примета.
- Значит так, Виктор, - говорю я
осторожно, - пожалуй, я сам поеду гранит таскать, а ты с Йончиком оставайся. Квартиру
к ремонту готовьте, обои старые со стен смывайте. Только соседей не затопите...
да, и это... дай сюда свою обрезаную рулетку. Мою заклинило чего то. И смотри,
наломаешь дров - убью тебя как туркмен верблюда.
- Как это?- Витек один глаз
разлепил.
- Сделаю надрез под третьим ребром,
просуну руку и крепко сожму твое гнилое сердце. Буду держать, пока не
перестанет биться. Умрешь от аритмии. Всосал методику?
- Все будет джуки-пуки, шеф. Не
трепыхайся почем зря. Замочалим хату по взрослому.
Запрыгнул к Георгию в джип... опять
очки, бля... говорю:
- Витька с нами не едет. Нельзя ему.
- А что такое? - Жорик удивился.
- Он пальцы понюхал, - отвечаю. -
Два раза.
- Ну и что?, - хмыкнул Жора и тоже,
гад, понюхал пальцы,- Мылом пахнет.
"Еще один нюхатель нашелся, - злюсь
мысленно, - эх, вернуться бы живым домой..."
Жорик темные стекла поднял и как
чесанул по горным серпантинам, трындец... я два раза успел с жизнью
распрощаться. Сто семьдесят минимум шпарил. Пока до Нижних Ворот доехали я чуть
не обкакался, а потом мне все как то фиолетово стало - расслабился, качусь на
кожаном диване, кондишен холодом обдувает, с носа сопли текут и в голове мысли
вертятся: "Убьемся...ну да все равно..., хорошо что деньги жене оставил,
полгода протянет как нибудь."
Идем на сверхзвуковой, шансон
мурлычет и гайишники в стороны шарахаются. Под Красноармейском один сержант
остановил таки - вышел прямо на асфальт посреди шоссе и полосатую палочку прямо
в лобовое стекло ткнул.
- Опасного преступника конвоирую, -
Георгий синюю корочку с золотыми письменами дал и на меня показывает.
- Почему он у Вас без наручников,
товарищ полковник?, - мент интересуется.
- Если дернется, застрелю, нах..., -
Жорик черный ствол из под сиденья достает.
- Счастливого пути, разведка, -
гаишник под козырек взял.
На закате солнца прикатили в
житомирские карьеры. Там Георгия уже старый друг ждал: под навесом на клеенку
пару бутылей водки выставил, сало нарезал, картошки в масле принес. Ну, если
русские после первой не закусывают, то русские украинцы не закусывают совсем.
Только занюхивают.
Сидим, лечим водкой мой насморк,
занюхиваем салом, а Жорик былые подвиги вспоминает. Примерно к концу второй
бутылки у меня пропали сопли и нарисовалась биография клиента. Оказывается, он
еще в перестроечные времена, будучи майором внешней разведки, помог в
Чуркестане какому то чингизу на трон взойти. Ну, не сам конечно, с
подразделением "Альфа"... Так вот, после инаугурации новоиспеченный
президент в порыве чувств одарил Георгия эшелоном верблюжьих шкур и дал зеленый
свет до Чопа. Наш разведчик не щелкал клювом: шкуры обменял в Венгрии на
несколько вагонов хорошего токайского вина, вино загнал в московские рестораны,
поднял бабла немеряно и теперь не знает куда деньги грамотно воткнуть. Вот, решил
новую квартиру облагородить.
На московских ресторанах мы уже
допивали третий флакон шайтан-кумыса и должны были перейти к обсуждению
особенностей чешской планировки квартир тридцатых годов... Но меня почему то
взяли под руки и отнесли в большую комнату с тюлями на окнах. Насморк исчез и вместе
с ним пропал мой голос. В ушах гудела ирландская волынка, визжали скрипки и
дребезжали бубенцы...
Я лежал на замусоленом диване когда
стены вдруг сдвинулись и мебель ритмично закружилась по комнате. Тюлевые шторы
задевали мою голову и в отрывном календаре, летящем на тумбочке, я пытался
разглядеть рецепт горохового супа ...Так, набирая скорость, комната вертелась
всю ночь и лишь засветло эта карусель прекратилась.
Обнаруживший меня поутру Жорик,
почесал сначала ноги в красных шортах, потом поискал пульс у меня на шее. Затем
поднял меня с влажной простыни и перенес утомленное алкоголизмом дизайнерское
тело на переднее сидение джипа. Одел на меня свои черные очки:
- Поехали гранит выбирать,
архитектор. Я буду образцы показывать, а ты глазом моргай. Если раз моргнул -
значит "да". Два раза - "нет". Понял?
Я моргнул один раз: Хули тут
спорить, все равно речь отнялась, лежу как корнеплод на грядке, даже губы не
слушаются... Организм полностью перешел в вегетативное состояние и
атрофировался. И ладно бы только губы, а то ведь и сознание какое то
перфорированое стало: вроде бы все помню, но отдельные фрагменты выпадают. Вот
вижу - Жорик в красных шортах за рулем Тойоты сидит, а зачем - убей не помню.
Еще всплыл в мозгу роскошный бюст учительницы французского, однако город, в
котором я нахожусь - напрочь выбило из головы. Ну, еще вспомнил, что я
дипломированый архитектор... ага, значит приехали что то построить... Или
сломать, один хрен...
Покатили по карьерам, ну там,
Маславский, Богунский, Белогорский... все изъездили. Я полный багажник образцов
наморгал. Остался Лезниковский карьер, едем туда.
На входе охранник встречает, видать служивый - плечи в наколках: ВДВ-78 и
прочие тигры с розами. Бегает вокруг джипа, куски камня подносит, а я левым
глазом подмигиваю изредка.
Вдруг этот десант разрисованый
хватает моего Жорика за руку и тянет в шаткий сарай, мол, сейчас покажу штуку
одну невиданной красоты. Пару минут из сарайчика доносятся возгласы восторга,
потом к машине выбегает Георгий. Хватает мою, вернее, не мою, а витькину
рулетку и бежит что-то мерять. Затем пулей выскакивает обратно, из
целлоффанового кулька пачку долларов отслюнявил и джип свой к сарайчику задом
перестроил. Гляжу в зеркало: татуированый с подельниками в багажник каменюку
офигенную запихивают, а Георгий счастливый как юный жених скачет рядом, покупку
пенопластом обкладывает.
Оказалось что купил он резной камин
из серого камня. С гранитными русалками на фасаде. Десантник его три года
выпиливал, теперь толкнул удачно.
Отъехали из карьеров, Жорик жмет на
Ужгород и радуется:
- Вот удача, Валдис, как раз в
размер попал. Ровно метр десять ширина. У тебя там в проекте ниша нарисована
промеж колонн, метр двенадцать записано: я глянул - четко встанет!
"Хер там у тебя встанет, -
думаю, - ты же, разведка, десять центов с витькиной рулетки не отнял... Я ведь
моргал как мог, да хули теперь - недоморгал... Загрузили, едем."
Вернулись в Ужгород, я постепенно из
мешка картошки опять в социальный элемент превратился: членами овладел, голос
вернулся, правда, слабый. Витька с Йонасом сразу бросились камин выгружать,
жилы рвут, каменюку на второй этаж тянут. Ну, я, само-собой, помочь им никак не
мог, поэтому меня Жорик по-тихому вернул прямо к жене в объятия.
Поутру просыпаюсь от звонка. Жорик
звонит в недоумении:
- Архитектор, друг, поясни такой
феномен: принесли этот камин в квартиру, а он, сволочь, в нишу не лезет...
Восемь сантиметров лишних торчит. Теперь голову ломаю; то ли квартира усохла,
то ли камин разбух. Загадка века, бля...
- Приеду, разберусь, - слабым голосом
отвечаю, - только не вздумайте, Георгий, нишу разбивать - весь дом завалится к
ядрене-фене... Там несущие колонны в стальном бандаже все перекрытие держат.
Похоже, придется Вашим русалкам гранитные сиськи ампутировать.
Два дня мозгами скрипел, как бы этот
камин фантастический в нишу засунуть так, чтобы чешский дом в центре Ужгорода
не завалить, но верно сказано: нельзя выдавить невыдавливаемое и вжать
невжимаемое. Никаких вариантов, хоть плачь... Вдруг Жорик прикатывает, светится
от счастья:
- Валдис, поехали со мной, - ладони
потирает, - я такое место своим русалкам нашел!
Качусь в Ужгород, а в мозгу
воспаленные мысли бродят: "либо нишу раздолбал, дурачок,... либо в спальню
своих девок каменных сунул, но там же места нет, фиг к постели
проберешься."
Однако, как оказалось, Жорик нашел
гениально простое решение: он квартиру продал каким то чучмекам и сразу купил
новый дом на Авангарде. Огромный домяра с двумя гаражами и бассейном. А
гостинная такая, что четыре камина можно поставить. К тому же самопроизвольно
разрешилась проблема с забитыми дымоходами в предидущей квартире: Витька, этот
питекантроп, туда мусор и остатки гипсовой шпаклевки сбрасывал, лень было на
улицу таскать. Ну, они и забились до верху. Хорошо, хоть соседей не залил,
подсобничек хренов.
Пришлось интерьерами дома заняться.
Хули, я же бабки взял вперед, теперь не отвинтишься. Полтора месяца с Йончием и
Витьком повкалывали, но ремонт закончили. Красота получилась несказанная: стены
травертином одели в цвет слоновой кости, шведский паркет из нигерийского
зебрано, карнизы в кракеллюрах, вишневая мебель в буйволовой коже, люстры с
орлиными головами да канделябры позолоченные, лиловые портьеры с кистями и
бахромой, а посреди этого благолепия царит гранитный полированый камин с
хвостатыми русалками на фасаде. И, то ли от этих девок каминных, то ли от вина
токайского, но у Жорика вдруг мужская сила появилась - стала у него одна
мамзель отираться с серьезными планами на жизнь. Вежливая такая фифа, все время
нас кофем угощает с печеньем. Вроде Анжелой звали, не помню уже.
Дело подошло к свадьбе. Жорик
внезапно захотел жениться и торжества были назначены на субботу. То есть на
завтра. Мы как раз закончили свою работу, Георгий был доволен и со мной щедро
расчитался. Собственно, это и объясняет факт наличия в заднем кармане моих брюк
двенадцати тысяч долларов. Приглашенные гости, а это были его старые
друзья-туркмены в цветастых стеганых халатах, сидели в гостинной на ковре и
кормили друг друга изюмом. На смуглых лицах были белоснежные улыбки, а пальцы
искрились от обилия алмазов в перстнях из белого золота.
С туркменами также был молодой
немецкий инженер - он приехал в Ужгород осматривать газовые системы. Дело в
том, что Георгий только что удачно воткнулся в газовый бизнес и теперь
подвязался поставлять туркменский газ в немецкие поселки. Стал ключевым звеном,
так сказать, между Европой и Азией. Думаю, и свадьбу он затеял с тем, чтобы
свести воедино нужных ему деловых людей. Теперь он приводил в порядок двор:
косил траву, спускал из бассейна грязную воду и ходил по саду выискивая
засохшие деревья. Похрамывая, утром Витька уронил Жорику на ногу тяжелый
пакистанский комод икрустированный перламутром, внешний разведчик внимательно
осматривал каждое дерево. Возле пасеки, она Георгию досталась с домом, он
обнаружил старую вишню, которая никак не вписывалась в идиллическую картину
предстоящей семейной жизни. Было принято волевое решение немедленно спилить
дерево.
- Валдис, - сказал мне Жорик,
массируя поврежденную стопу, - зови сюда своего Витьку. Будет вишню пилить.
Только не ори - пчелы тишину любят.
- Э-э-э нет, Витек и пчелы - понятия
несовместимые. Это как говно и мед. Вроде жидкое, но пахнет по разному. Лучше,
Георгий, я сам помогу. А Витька пускай пока Вашу сломаную бензопилу посмотрит.
В моторах он разбирается неплохо, - сказал я, втайне надеясь, что Витька
отхерячит себе часть тела и навеки станет инвалидом. И тогда я заживу спокойно.
Тем временем Витька качался в гамаке
у сарая и сосредоточенно ковырял в собственном носу. Вытащит медузу на пальце и
рассматривает изумленно на солнце минут пять, мол, как же я сложно оказывается
устроен. Рядом с ним сидел немецкий инженер и терпеливо объяснял принцип работы
ультразвуковой рулетки. Коробочку с надписью "Bosch" немец бережно
держал в руках и тыкал в ней разные кнопочки. Рулетка изредка пищала и
показывала цифры.
- Ну, давай, архитектор, - оживился
Жорик,- ты пили потихоньку, а я буду ствол палкой придерживать, корректировать
траекторию падения, чтобы он на маточные ульи не упал.
Жорик взял лежащий у сарая
здоровенный дрын и уперся им в крону дерева. Мобильный телефон он взял в рот,
потому что в трусах, а Жорик был одет по летнему элегантно - трусы и часы, не
было карманов. Класть же Нокию последней модели на влажную траву он не хотел.
Я стал неспеша елозить по стволу
ножовкой. И, то ли размеренный звук пилы, то ли тихий гул пчел, но я медленно
вошел в состояние трансцендетального идеализма - погрузился в себя полностью и
впал в медитацию... И в тот момент, когда я размышлял о тонкостях
субповерхностного свечения предметов и анизотропной фактурности бликов, вдруг
неожиданно сзади прозвучал чей то голос. Я сразу даже и не понял, что это
говорит Витя.
- Шеф, ты че тут пилой мурыжишься,
-весело сказал Витька, - отойди-ка, щас я мигом эту вишенку чвикну.
В руке Витя держал отремонтированную
бензопилу. Я вопросительно глянул на Георгия и тот, сжав зубами телефон, что то
яростно замычал и закрутил головой.
- Одобряет,- сказал Витька и взревел
мотором.
Сделав профессиональный надрез до
середины ствола, Витька переступил на противоположную сторону и хотел было
опустить вишню прямо на дико вращающего глазами Жорика. Но не успел. Пчелы,
возбужденные ревом пилы и бензиновой вонью, повылетали из ульев и угрожающе
загудели вокруг Виктора.
- Бля, нервные твари,- отмахивался
Витька от пчел бензопилой и одна чуть его не укусила, - ну их в задницу, шеф...
Короче, я помог как смог, ты тут остальное сам допилишь...
С этими словами Витька бросил
бензопилу на траву и стремглав кинулся к Тойоте разведчика, стоявшей у гаража.
Жорик зарычал. Он из последних сил удерживал дрыном старое дерево и, похоже,
торопился его положить между ульев. А так как Витька скрылся на горизонте со
скоростью комсомольца, страдающего поносом, то пчелы набросились на меня. Хотя,
это странно: я то вел себя тихо и ничего плохого никому не сделал... так хрен
им объяснишь... Одна укусила меня в шею и тогда я, не желая Жорику зла, бросил
ножовку и шустро ломанулся к Витьке в джип.
Вишня тихо скрипя наклонилась на
Жорика. Убегая, я услышал как хрустнул телефон в его зубах. Вокруг зудели
разъяренные пчелы, а я с подсобником сидел на передних сиденьях Тойоты и словно
в широкоформатном телевизоре наблюдал как Георгий пытается резкими выдохами
избавиться от насекомых, лезущих ему в ноздри.
На теле у внешнего разведчика
появились первые малиновые пятна. Руки у Жорика дрожали от напряжения. Сухая
вишня медленно, но уверенно кренилась на пчелиные семьи.
- Витька, сын шакала,- схватил я
подсобника за горло, - сейчас разведка прорвется через ульи и хана - твой
жизненный цикл резко сократится. Станет ярким, но короким. Как у полевой мышки.
- Не сцы, шеф, - Витька легонько
попробовал разжать мои пальцы, - Жорику пчелы только на пользу пойдут. Ты
знаешь какие у них укусы лечебные? Вот у меня сосед, дядя Петя, тоже так
излечился... Прикинь, как то в деревне копал глубокий колодец, метров десять
уже выкопал, только разогнулся вина хлебнуть, вдруг - хлоп! - сверху на него
свинья упала. Она, падла, нажралась виноградного жмыха у старого преса и
захмелела слегка. Пошла, видать, посмотреть что это там хозяин внизу
колупается, подскользнулась и прямо на него. И что интересно, так удачно
слетела - точно на железный лом, дядя Петя его как раз в левой руке держал. В
правой у него бутылка с молодым вином была. Так этот лом вошел свинье в глаз, а
вышел через жопу. Виртуозный прыжок. В цирке такого не увидишь. Хорошо, что
нетрезвая была, похоже, даже не сообразила по пьяне что с ней приключилось. Ну
и дядя Петя, конечно, пострадал - левую руку отшибло и позвонки перекосило...
Достали его из колодца, положили на траву, бутылку из руки еле выдрали -
мышечные спазмы, йошкин кот... И вот, шеф, такая ситуация нехорошая: тетя Лида
в истерике, хули, колодец не выкопан, нетрезвая свинья мертва, муж сломлен и
пьян одновременно, трава не кошена, скот не доен, пчелы разлетелись...
- Ты на хрена мне это рассказываешь,
гнида?- я сжал крепче витькино горло и перевел взгляд на полковника разведки,
плюющего в пчел, летающих у его носа.
- Я к тому, шеф, что они, пчелы,
всегда на пользу, - Витька побагровел и стал слегка хрипеть, - они то дядю Петю
и вылечили. Он сидел как то под навесом, дыню кушал. Ходить не мог, спину
перекосило, так тетя Лида его каждое утро на улицу выносила, а сама шла огород
копать. Он то не мог - все болит, жалуется, мол, даже волосы на голове болят, а
сам дыню жрет с кожурой. Похоже, только зубы у него и не болели... И вот, на
эту дыню с соседней пасеки пчелы слетелись. А может и не пчелы, не важно... Ну,
дядя Петя, само собой, их отгонять стал, дует на них, прям как Жорик сейчас на
своих. А те намека не поняли и стали дядю Петю кусать. И тут, шеф, однозначно,
пчелы целебное действие возимели - после десятого укуса дядю Петю со скамейки
как ветром сдуло - восемьсот метров до гастронома (я знаю - бегал) пробежал меньше
чем за минуту. Мировой рекорд. И это босиком, без кроссовок и с дыней в руке.
Вся деревня была в восторге, а тетя Лида как обрадовалась! Сразу ему лом в руки
и вперед, иди колодец докапывай... Так что, расслабся, шеф, скоро Жорик будет
как новенький. Главное, после укусов жало отсосать...
- Вот, этим ты, Витька и займешься.
Будешь у Жорика после укусов жало отсасывать. Если выживешь, скоти...
На этом моя речь оборвалась, потому
что снаружи раздался невероятный хруст и вишня, словно по команде, рухнула прямо
на маточные ульи. Несколько пчелиных домиков разлетелось в щепки, поднялся
столб пыли и пару секунд оттуда доносилось только жужжанье, рычанье и треск.
Затем из этого облака, как в замедленном фильме, грациозно вырвался Жорик. С
легкостью молодого оленя Георгий перескочил через кусты роз и с разбега, прямо
с мобилкой в зубах, прыгнул плашмя в бассейн. Он не хромал. За ним двигалось
гудящее облако насекомых.
- Видишь, вылечился!... а интересно,
шеф, - спросил Витька, - в бассейне вода осталась? Или он всю откачал?
- Иди посмотри, потом расскажешь.
- Да я, шеф, еще тут посижу. Куда
спешить... пусть Жорик отдохнет, ...но заметь, бежал он как новый...
Спустя пару часов, вечером, мы
сидели на террасе и пили немецкое пиво. Напротив сидел разноцветный Георгий.
Лицо у него опухло от удара о дно бассейна - воды там было по щиколотку. Одна
сторона была лилово-зеленая и с заходом солнца становилась благородного синего
цвета. Правое ухо было, как у всех, розовое, а левое почему то коричневое.
Надеюсь, это был ил. На желтых плечах красные укусы пчел очень точно воссоздавали
рельеф дунайской равнины.
Невеста, стоявшая сзади, заботливо
растирала спину Жорика слезами, капающими с ее глаз и водкой, которую он жадно
пил прямо из горла. Йончик паковал инструменты в катафалк. Витька пикал
бошевской рулеткой. Из гостинной доносился сладкий дымок - это туркмены курили
траву. Им сказали, что у славян принято перед свадьбой испытывать жениха на
прочность, традиция, йоптеть, так что обошлось без международного конфуза.
Только немецкий инженер куда то пропал...
На обратном пути я, щупая деньги в
кармане, увещевал Витьку:
- Видишь, Виктор, если б не твоя
поспешность, был бы жених цел и здоров. Нас на свадьбу пригласил бы... А ты,
подлец, все испортил под конец. Не можешь без фокусов. И главное, все это из-за
твоей кастрированной рулетки.
- Насрать на свадьбу, шеф. Я, если
захочу, и без приглашения прийду. А насчет рулетки - это да... Надо
модернизироваться, - Витька достал из кармана ультразвуковую рулетку и пикнул
кнопочкой, - я вот с немцем поменялся. Ну, типа, как футболисты после матча
футболками меняются. А мы ж не футболисты... вот, рулетками обменялись. Правда,
я забыл ему сказать, чтобы он в уме десять центов добавлял... впрочем, хули
там, сам догадается... как никак, немецкий инженер, йоптеть.
Я снова пощупал деньги через ткань,
как бы не веря что это не сон, а Витька поднес руки к лицу и понюхал пальцы...
И я совсем не удивился, что в эту зиму Германия, да что там Германия, пол
Европы осталось без туркменского газа.
Серф