Родовое гнездо выдающегося русского архитектора, ученого и писателя Николая Львова — усадьба Никольское-Черенчицы под Торжком — рассыпается в прах, но местные чиновники только пожимают плечами: зачем спасать эти руины?

Вообще-то слово «выродок» — не такое ругательство, как кажется. В русском языке оно имеет точное значение: человек, поставивший себя вне рода, отказавшийся от своих корней. Вирус выродочества, по всей видимости, особенно бурно развивается в организмах, отравленных пребыванием во власти. К чему это мы?

Николай Александрович Львов прожил всего 50 лет, но сделал столько, что иному и на десяток жизней хватило бы. Сравнение с Леонардо или Ломоносовым в данном случае не будет преувеличением. Спроектировал и за очень небольшим исключением построил более трех десятков сооружений, в числе которых — Приоратский дворец и Амфитеатр в Гатчине, Почтамт в Санкт-Петербурге, Невские ворота Петропавловской крепости. Усовершенствовал технологию постройки зданий из земли для бедного люда, дабы беречь леса там, где они есть, и обеспечивать крышей над головой обитателей местностей, где их нет. Изобрел прочный и долговечный «каменный картон», пригодный для изготовления архитектурных украшений и скульптур.

А еще переводил труды своего гениального предшественника Палладио. Сам сочинял стихи и басни, сотрудничая с журналом «Собеседник любителей русского слова». Собирал фольклор, выпустив по итогам своих изысканий «Собрание русских народных песен с их голосами». Написал либретто для трех комических опер, одну из которых цензура запретила из-за весьма острой критики тогдашних нравов. Занимался историческими исследованиями, результатом которых стало обнаружение неизвестного дотоле манускрипта XVI столетия, который историки теперь именуют Львовской летописью. Это еще не все, но если продолжать, то получится увесистый том для ЖЗЛ.

Родовое гнездо свое под Торжком строил с особой любовью. Современники называли Никольское-Черенчицы не иначе как образцовой усадьбой эпохи, и это многое значило: во времена Екатерины II архитектура была едва ли не главнейшим из искусств. Здесь бывали первейший поэт эпохи Гаврила Романович Державин и его не менее одаренный, хоть и менее известный собрат Василий Капнист, выдающийся русский художник-портретист В.Л. Боровиковский. Одним словом, аргументов в пользу того, что усадьбу выдающегося русского деятеля Николая Львова нужно безотлагательно восстанавливать и обустраивать в ней музей, — предостаточно. Есть профессионалы-музейщики, согласные впрячься в этот воз, есть энтузиасты-любители, готовые им помогать, есть бесценные архивные документы — чертежи, рисунки, рукописи Николая Александровича. Да и за экспонатами дело тоже не станет — сколько раритетов по запасникам в музеях пылится. Есть даже специалисты по ландшафтам, знающие, как спасти погибающий на корню 300-летний парк.

Более того, в окрестностях чудом сохранилось немало храмов, возведенных Львовым, и даже несколько усадеб, при которых эти храмы строились. В том числе «палладианская жемчужина» — Знаменское-Раек героя русско-турецкой войны генерал-аншефа Ф.И. Глебова и Старая Дубровка — усадьба героя Отечественной войны 1812 года генерала Н.М. Свечина (его портрет помещен в Военной галерее Зимнего дворца). Можно замечательный экскурсионный маршрут проложить. Для него уже и название придумали — «Венок львовских усадеб». А если присовокупить к нему воспетый Александром нашим Сергеевичем Торжок (до него от Никольского чуть более 20 км, гостиница Пожарского, того самого, что котлеты знаменитые изобрел, царей да поэтов великих у себя принимал, — цела, и даже пушкинский музей имеется), то его и на двух гениев хватит.

Это ж какая перспектива! Зрелищ для туристов будет с избытком. А местным жителям и хлеб будет, ведь гостей надо перевозить, кормить-поить, ночлег предоставить, да еще функционирование музейной инфраструктуры обеспечивать. Прибавим сюда мини-отели и уютные ресторанчики, без которых цивилизованный туризм немыслим, — местным фермерам будет куда поставлять нежнейшие сливки и парную говядину, да магазинчики местных промыслов не забудем. В общем — в мире красота и в людях благоволение. Только не нужны местным чиновникам ни то ни другое. В Никольском не то что музея — асфальтированной дороги, судя по их настроениям, не будет никогда. А без дороги не будет вообще ничего. Но чиновная логика непробиваема: деревенька «неперспективна», усадьба — «руины», зачем туда дорогу прокладывать? Плевать им с высокой колокольни и на дела давно минувших дней, и на своих пока еще здравствующих соотечественников — в Никольском всего-то и жителей чуть более 500!

Регулярного автобусного сообщения с Торжком у никольчан нет уже несколько месяцев. Дважды в неделю в деревню ходит частная маршрутка. Таксисты за поездку по «военно-никольской дороге» дерут втридорога — чтобы и на ремонт машины хватило. Туристический автобус по ней просто не пройдет. Да что туристы! Если кто заболеет или, скажем, рожать вздумает — тогда как? Грунтовка еле просыхает к маю и снова погружается в грязь в конце сентября. А ведь местные власти предержащие из этих же мест родом. Здесь росли, этим воздухом дышали, но «дым Отечества» им и не сладок, и не приятен. Ну, заасфальтируют дорогу, откроют музей, гостиниц да кафе понастроят — хлопот не оберешься, ведь и все это хозяйство надо будет в порядке содержать. А так — тишь да гладь, лишь камешки с усадебных стен осыпаются...

P.S. Нашлись, однако, рискнувшие напомнить этим людям, кто они такие. «Друзья Львова» есть и в Торжке, и в Твери, и в столицах. Приезжают в Никольское — парк от валежника расчищают, местных вандалов, разбирающих гибнущую усадьбу на кирпичики, останавливают, а порой и тракторам дорогу преграждают. В стремлении «достучаться до небес» начали сбор подписей. Петиция «Заасфальтируйте дорогу к гению», адресованная и. о. тверского губернатора И.М. Рудене и главе районной администрации Торжокского района Тверской области Н.А. Лашиной (копия, как и полагается в таких случаях, — министру культуры РФ В.Р. Мединскому) меньше чем за месяц собрала полторы тысячи подписей. Но в ответ из начальственных кабинетов пока ни звука