Москва не раз привлекала Западных архитекторов к проектированию и реализации коммерческих и жилых объектов столицы. В связи с чем, мы решили узнать взгляд голландского архитектора Эрика ван Эгерраата на качество архитектурных объектов Московской агломерации.

1. Что такое "качественная архитектура"? Есть ли какое-то различие между пониманием "качественная архитектура" в России и на Западе?

Самое важное в архитектуре – это эстетика, красота. Это не значит, что функциональность и другие аспекты не имеют значения, но если вы не способны построить здание, притягивающее взгляд или вызывающее эмоции, вы получаете просто еще одно здание. Я считаю качество строительства важной составляющей красоты. Взгляните на центр Амстердама с его старинными домами вдоль каналов: уже несколько столетий люди стремятся жить, работать и проводить свободное время здесь благодаря гармоничному соотношению масштабов домов и каналов и привлекательной архитектуре. Склады по берегам каналов были превращены в жилье, офисы, гостиницы и т.п., при этом менялась только функция, а сами дома и город оставались неизменными. Вот это я называют качеством. Стиль имеет второстепенное значение. В Амстердаме представлены все стили архитектуры; но остаются именно качественные постройки, а некачественные сносятся.

У меня, разумеется, есть личные предпочтения, в том числе стилевые, но это далеко не так важно, как вопрос качества.

В России, как и в остальном мире, применяется одно и то же определение качественной архитектуры. Однако, по сравнению с Западной Европой, здесь по-другому устроена строительная индустрия и иначе понимается дополнительная ценность, создаваемая архитектурой. Средний заказчик ставит перед собой краткосрочные цели и руководствуется соображениями прибыли. С таким подходом сложнее построитькачественный архитектурный объект за пределами рынка элитной недвижимости. Возможно, текущая экономическая ситуация будет способствовать положительной динамике по крайней мере в этой сфере: люди станут более требовательными к качеству того, что они приобретают за свои деньги, а застройщики в условиях усиливающейся конкуренции будут все больше дифференцировать своей товар.

(Преимущество России в том, что здесь рынок еще только формируется, предоставляя более широкие возможности для соответствия действительным нуждам потребителей).

2. Какие реализованные российские проекты попадают под понятие "качественная архитектура" в Вашей трактовке?

Мне очень нравятся работы Скуратова и Проекта Меганом. Эти архитекторы работают на высоком международном уровне как в плане проектирования, так и в смысле реализации качественной постройки объектов. Еще мне нравятся работы Тотана Кузембаева, создающего уникальные объекты в основном деревянной архитектуры в современном русском стиле. Я не считаю обязательным для русского архитектора работать именно в русском духе, но в данном случае не могу не поддаться обаянию этого совершенно особенного и несомненно национального стиля.

3. Возможно ли существование качественной архитектуры в эконом-классе? Почему?

Проблема в том, что на сегодняшний день качественная архитектура представлена в основном в элитном сегменте рынка. Вне этого сегмента большая часть построек – это массовая продукция. Это происходит не только в России, но и в Северной Америке и Австралии, например, где в массовом порядке возводятся деревянные сборные дома по каталогу, тогда как в России и в Юго-Восточной Азии вместо дерева используют бетон. Эта традиция, идущая с советских времен, никогда по-настоящему не пересматривалась. Большинство людей живут в многоквартирных бетонных домах предварительной сборки, не связанных ни с окружающей природой, ни с городом.

Предложение других типов улиц, кварталов и домов не может быть осуществлено только в пределах элитного рыночного сегмента. В начале своей карьеры я много занимался разработкой различных типов социального жилья – и построенные дома до сих пор считаются одними из лучших в моей стране. Нидерланды – одна из самых густонаселенных стран мира; стоит посмотреть на то как спроектированы ее наиболее заселенные части, на бесконечные варианты типологии зданий, жилья, размеров квартир, на качество общественных пространств, которое вы вряд ли найдете даже в самых престижных районах Москвы. Парадоксально, но в одной из крупнейших стран мира с низкой плотностью населения и большими земельными ресурсами, дающими простор для реализации самых разных проектов, у большинства людей нет выбора, где и как жить. У меня есть все основания думать, что российские архитекторы не менее своих голландских коллег способны к дифференциации. Однако, они не могут приступить к работе, пока рынок и заказчики не осознают, что улучшение ситуации выгодно и для их бизнеса.

4. Какова цель и основные задачи архитектора?

Архитекторов часто воспринимают как гениев творчества, точно знающих что нужно для общего блага. Иногда так думают и сами архитекторы, транслирующие свою непререкаемую мудрость людям и миру. Мой подход более земной и предсказуемый: я считаю, что задача архитектора – соблазнить заказчика замыслом, соответствующим его ожиданиям и превосходящим их, а долг архитектора – воплотить свой замысел таким образом, чтобы он принес пользу владельцам и обитателям здания. Кто-то считает такой подход популизмом, однако я с гордостью ношу его на своем щите. Такой подход требует множества усилий, он только звучит просто.

5. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться как архитектор?

Очень важно быть разносторонним. Чтобы реализовать большую идею, нужно быть первоклассным предпринимателем, мастером убеждения, эффективным управленцем, иногда тонким политиком, порой умелым финансистом и в некоторых случаях – настоящим шоу-меном. Как правило, нужно одновременно совмещать в себе несколько функций. Архитекторы, способные реализовать действительно великие проекты, обладают такой способностью легкого передвижения в потоке жизненных явлений и трудностей, которую нечасто встретишь в профессионалах, работающих в других отраслях. Профессия архитектора требует очень многого.

6. Основные трудности, проблемы, минусы работы архитектора в России?

Российская экономика, а также сфера архитектуры и строительства, переживают сейчас процесс созревания – и они находятся лишь в середине пути. Вышеупомянутая сложность особенно присуща российским проектам. Я, однако, не согласен с утверждением многих российских архитекторов, заказчиков и строителей, что в России все фундаментально иное. Я работаю в 10 различных странах Европы и мира, процессы везде одни и те же. Однако, условия работы и ожидаемые результаты, разумеется, разные. Нормы и правила также вполне сравнимы, по крайней мере они следуют одной и той же логике. В конечном итоге всегда ищешь баланс между задачами проекта и наличествующим бюджетом.

Преимущество и недостаток российской ситуации в том, что здесь процессы более текучие. Это недостаток в том смысле, что заказчик неизменно требует результатов в немыслимые сроки, не учитывая процессы, необходимые для качественной реализации проекта. Приходится проектировать и строить одновременно, ключевые для проектирования решения часто принимаются в самый последний момент. Чтобы построить хороший проект в России, нужна нечеловеческая гибкость, очень много времени и усилий. Возможно, в этом причина того, что большинство российских проектов не ставят перед собой излишне абмициозных целей? Слишком уж много забот будет у того, кто возьмется за действительно великий проект.

Преимущество же заключается в том, что у архитектора появляется множество возможностей! Участие в процессе проектирования и строительства совместно с заказчиком может оказаться очень ценным опытом, при этом у архитектора будет возможность маневрировать, постоянно оттачивая и совершенствуя детали. Но архитектор должен быть заинтересован в процессе, способен распознать открывающиеся возможности и полон решимости работать, сколько потребуется, чтобы их реализовать.

7. Есть ощущение, что на Западе архитекторы пользуются большим уважением. У нас первым идет имя девелопера, и только затем архитектора, да и то не всегда. Конечный архитектурный облик многих зданий в России далек от первоначального проекта: застройщики часто меняют их по своему усмотрению. Чем вы можете объяснить подобную ситуацию?

Я отношусь непредвзято к тому, как устроены дела в странах, где я работаю. Я не пытаюсь фундаментально изменить правила игры. Но когда я работаю с заказчиком, частным или государственным, над проектом, я стремлюсь к удовлетворению требований и ожиданий обеих сторон. В большинстве случаев заказчики хотят работать со мной или другими архитекторами, завоевавшими определенную репутацию, потому что мы приносим в проект дополнительную ценность. Эта ценность выражается в качественном воплощении замысла, а не просто в постройке чего-то, отдаленно напоминающего первоначальный эскиз с именем архитектора по фасаду и в пресс-релизе. Именно поэтому в прошлом мне приходилось прибегать к судебным методам защиты собственных интересов. Думаю, что в этом смысле я такой же, как другие достойные зарубежные архитекторы или упомянутые мною российские архитекторы Скуратов, Меганом, Кузембаев.

8. Как архитектура влияет на инвестиционную привлекательность проекта?

Хорошая архитектура приносит в проект дополнительную ценность вне зависимости от стиля. Как в краткосрочном, так и в долгосрочном плане. Если здание привлекательно, комфортабельно и хорошо построено, оно сохранит свою ценность, несмотря на все перепады в экономике. Все очень просто: здание с привлекательным фасадом, удобным входом и симпатичными общественными пространствами стоит и привлекает инвесторов больше, чем здание с парковкой прямо перед входом, с серым фасадом и безликой входной дверью, ведущей на тесную лестничную клетку. Новые постройки должны быть привлекательными. Бюджет и функции не являются больше единственно важными критерями. Постепенно они становятся второстепенными при обсуждении достоинств проекта, первейшими из которых являются внешний вид здания и заложенный в него смысл.

9. Как архитекторы и заказчики находят друг друга?

Сколько людей, столько и способов. Я работал с различными заказчиками: частными лицами, коммерческими компаниями, банками, правительственными учреждениями различных уровней. Иногда наше сотрудничество было результатом победы в конкурсе или тендерной процедуры, иногда люди обращались ко мне напрямую. Я знаю одно: если у заказчика и архитектора нет общей платформы, то у них ничего не получится. В последние годы я часто работаю с одними и теми же проверенными заказчиками, так как мы хорошо знаем друг друга и уже сработались.

10. Русские архитекторы практически неизвестны за рубежом. В то время как западных архитекторов активно приглашают для работы в Россию. С чем, по-вашему, это связано? Значит ли это, что в нашей стране слабая архитектурная школа, или же отечественные архитекторы попросту не умеют или не хотят пиариться?

В России совершенно точно есть хорошие архитекторы. Здесь можно получить великолепное архитектурное образование. В последнее время возникло несколько новых архитектурных школ, что только добавляет разнообразия местному архитектурному пейзажу и создает задел на будущее. Но когда сюда приезжает иностранный архитектор, к нему начинают прислушиваться. Так происходит и в Нидерландах; когда в 90-е годы прошлого века Ричард Майер из Нью-Йорка создал проект Сити-Холла в центре Амстердама, было то же самое. В то время ни один местный архитектор создать такого проекта не смог бы. Когда я был в Казани, многие местные архитекторы подходили ко мне и говорили, что «как хорошо, что я приехал, ведь местные застройщики и власти наверняка прислушаются к моим полезным для города идеям, многие из которые местные архитекторы безуспешно пытались протолкнуть годами».

Идея о том, что то, что приходит издалека, обязательно должно быть хорошим, прижилась и здесь. Однако, такой подход не всегда оправдан. Многие иностранные архитекторы приехали, попытались что-то сделать, предложили что-то, что на их взгляд прекрасно подходит России, так как является «универсальным». В итоге у них ничего не вышло, и они уехали. Думаю, что любой архитектор, знаменитый или не очень, должен предлагать что-то новое, созданное для конкретного места, конкретных условий. Я пытаюсь поступать так во всех случаях, в том числе и когда работаю в России. И пока у меня будет такая возможность, я намерен продолжать свою работу здесь.